Шесть к одному – против(ЛП)

Гидеон потряс головой, отгоняя воспоминания. У семьи Дэмиена слово «стрельба» вызывало, вероятно, те же естественные ассоциации, что и у него самого — до этого утра. Они, по крайней мере, избавлены от созерцания той ужасной картины, что довелось увидеть ему.

В конце дорожки Гидеон немного помедлил и все же направился к загону, убеждая себя в необходимости удостовериться, что лошадей доставили в целости и сохранности, но сознавая, что лишь пытается отложить неприятный момент встречи с родными Дэмиена. Жеребцы уже давно в стойле, в этом он даже не сомневался.

Была половина шестого — время кормления лошадей, — но в обычно шумном дворе стояла тишина. Дверь в комнату, где хранился корм, была заперта, так же как и дверь примыкающего ко двору коттеджа, в котором проживали четверо работников конюшни. Из-за невысоких дверей, когда Гидеон проходил мимо, высовывались лошадиные морды, и даже полосатый котяра, живший в сенохранилище, вышел его поприветствовать, но людей видно не было, пока из последнего стойла не вышла крашеная блондинка с собранными в хвостик волосами, которая несла в руках пустую сетку для сена и мешок навоза. Заметив Гидеона, она на секунду остановилась, и он понял.

— Привет, — сказал Гидеон, чувствуя, что обязан что-то сказать. — Помощь не требуется?

Девушка молча покачала головой и прошла мимо, укоризненно посмотрев на него припухшими от слез глазами, словно обвиняя Гидеона в том, что застрелили не его. Из своих предыдущих визитов на ферму он понял, что работают здесь люди преданные, и, хотя Дэмиен женат, по крайней мере две или три девушки тайно влюблены в своего чертовски привлекательного босса.

Незнакомка скрылась в сенохранилище, захлопнув за собой дверь, и Гидеон, навестив двух жеребцов, с большой неохотой направился по тропинке к жилому, из серого камня, дому, незаметному из двора. Сбоку к зданию, словно утенок к маме-утке, пристроился крошечный коттедж Дэмиена.

Старый темно-зеленый «лендровер» стоял там, где его и оставили утром, рядом с более современными автомобилями Дэмиена, напротив обнесенного симпатичной стеной сада, и Гидеон многое отдал бы за возможность просто сесть за руль и уехать отсюда. Он был почти никем этой семье, но то, что он находился с Дэмиеном, когда тот умер, не позволяло уйти, не увидев их.

Он постучал в дверь и уставился на побитое каменное крыльцо под ногами. Старый дом, несомненно, пережил множество трагедий многих семей, но невозможно было себе представить нечто столь же жестокое и бессмысленное.

Через несколько секунд дверь открылась, и перед ним предстала сестра Дэмиена, коему обстоятельству Гидеон был очень рад. Помощница тренера, Матильда — или Тилли — была знакома ему лучше других членов семьи Дэниелсов. Тилли очень походила на брата — тот же рост, приятный, добрый взгляд и всегда готовая улыбка. Правда, сейчас женщина, понятное дело, не улыбнулась; ее серо-голубые глаза покраснели от слез.

— Здравствуйте, — сказала она печальным голосом и отступила в сторону. — Проходите.

— Послушайте, может быть…

— Нет, пожалуйста… Ведь для вас это стало таким же потрясением. Вы в порядке?

Искреннее беспокойство, прозвучавшее в ее голосе, тронуло Гидеона.

— Я в порядке — не считая шока. Простите, что не смог прийти раньше, весь день провел в полицейском участке.

— Знаю. Нам сказали. Я открыла дверь и увидела двух полицейских. Даже не сразу все поняла, когда они заговорили со мной, таким нереальным это казалось, понимаете? Они были очень любезны, но потом начались все эти вопросы… Такое впечатление, будто они думают, что мы что-то знаем об этом… ну, почему так случилось…

Гидеон посмотрел на нее с сочувствием, вспомнив, что именноспрашивал у него Куган.

— Такая у них работа, — сказал он. Рокли сообщил, что примерно девяносто процентов убийств совершается родственниками или близкими друзьями жертвы. Как бы неприятно это ни было, то, что полиция начала расследование именно с них, представлялось вполне логичным. — Боже, мне так жаль…

Тилли покачала головой.

— Нет же, вы ничего не могли сделать — нам сказали. Просто, я не понимаю… — Ее голос задрожал.

Инстинктивно, Гидеон шагнул навстречу, она вдруг оказалась в его объятьях и уткнулась лицом в грудь. Он гладил ее по спине, тщетно стараясь успокоить. Удивительно, в свои тридцать пять, она все еще оставалась не замужем, что приобретает особое значение именно в таких случаях.

— Я тоже ничего не понимаю. Все это как-то странно, — сказал он.

— Но как такое могло случиться? — спросила она сквозь слезы. — Просто не могу поверить.

— Знаю, — согласился он. — Знаю.

В зеркале на стене, за ее плечом, он заметил свое отражение. Густые, выцветшие на солнце, темно-русые волосы, серо-зеленые глаза и довольно правильные черты; странно, но ужасные события утра, похоже, никак не отразились на лице, что смотрело на него.

Тилли отпрянула, высморкавшись в зажатый в руке носовой платок, и пытливо заглянула ему в глаза.

— Он не … я хотела сказать… это было быстро? Он ведь не мучался?