Шесть камешков на счастье

– Эй, Мэдди, – окликнул меня Нэйтан. – Ты что, плачешь? Что-то случилось с Рэнди?

– Нет, я просто… вышла погулять, – сказала я и посмотрела на него затуманенным взглядом.

– Ну уж нет, что-то тут точно не так. Куда ты собралась? – не отставал он.

Не так уж далеко отсюда, подумала я, пожимая плечами.

– Я еду в церковь, – продолжил Нэйтан. – Слегка опаздываю, но могу тебя куда-нибудь подбросить, если нужно. Или можешь поехать в церковь со мной. Точно знаю, папа был бы очень рад тебя видеть. К тому же, может, так мы тебе поднимем настроение.

– Не уверена, – пробормотала я. Но, хоть и неохотно, все же села в машину.

Когда мы вошли в часовню, пастор Стин был за кафедрой и начинал проповедь. Я мысленно «отключила» его голос и еще глубже погрузилась в пучину собственных мыслей. Я по-прежнему хотела оказаться там, куда собиралась попасть, прежде чем Нэйтан меня остановил.

Он не приставал ко мне минут десять, но потом все же нагнулся и спросил:

– Так ты расскажешь мне, что происходит?

– Не могу, – сказала я. Мой голос предательски дрогнул, настолько я самой себе казалась жалкой и отвратительной. – Не здесь.

– Тогда скажи мне, куда ты шла, – упорствовал Нэйтан.

Как рассказать другу о таких вещах? Как рассказать о своих самых жутких намерениях тому, у кого за всю жизнь и мысли дурной ни разу не возникло? Как, черт возьми, сказать сыну пастора, проповедь чьего отца мы сейчас слушаем, что вместо того, чтобы слушать сообщения о Боге, ты бы в данный момент предпочла встретиться с дьяволом?

Я не смогла вымолвить ни слова и просто разрыдалась. Понимая, что мои проблемы гораздо серьезнее, чем просто плохое настроение, Нэйтан схватил меня за руку и почти насильно выволок из церкви, к своей машине.

– Так, хватит, – сердито потребовал он. – Давай, колись.

– Не могу! – закричала я, закрыв лицо руками. – Ты меня возненавидишь.

– Ты знаешь, что это не так. Я просто хочу тебе помочь. Правда. Или, если хочешь, мы могли бы поговорить с моим отцом. У него довольно неплохо получается… – начал Нэйтан, но я его оборвала.

– Нет! Никому нельзя говорить!

– Знаешь что? Говори, что происходит, Мэдди. Куда ты собиралась, когда мы встретились?

Не переставая рыдать, я заглянула в его глаза и не увидела ничего, кроме искреннего сострадания. Наверное, такую неподдельную заботу обо мне я больше не чувствовала никогда. И что-то внутри меня дрогнуло. Словно чтобы проверить, насколько сильно сострадание Нэйтана, чтобы увидеть, как он отреагирует, когда узнает правду, я сдалась.

– Ты действительно хочешь знать? Отлично! Тогда слушай. Я собиралась дойти до перехода над шоссе… и спрыгнуть.

Прежде чем Нэйтан успел отреагировать, я добавила, сотрясаясь от очередного приступа внезапно нахлынувших рыданий:

– Я хочу умереть, Нэйтан. Моя жизнь кончена! Я хочу, чтобы меня переехал грузовик. Я просто… хочу снова быть рядом с мамой.

– Но почему? – выдохнул он. – Как ты можешь так говорить?

Отвернувшись – от смущения – я прошептала:

– Потому что я беременна.

В ожидании его реакции я уставилась в окно. И Нэйтан задал вполне предсказуемый вопрос:

– А Рэнди-то ты сказала?

– Нет. Не могу, – без всякой надежды в голосе ответила я. – Тем более что отец не он.

Говорить Нэйтану правду в тот момент, наверное, было самым сложным в моей жизни. Свое признание я начала словами:

– Помнишь, как Грант напился в день выпускного?

И закончила:

– Вот почему я просто хочу умереть.

Суровая правда заключалась еще и в том, что Грант непременно убьет меня, когда узнает.

У Нэйтана, однако, было свое понимание ситуации. Когда я закончила изливать душу, он завел машину и выехал с церковной парковки. Он не хотел говорить, куда мы едем, но я прекрасно догадалась сама.

Я предупреждала Нэйтана, что бить морду Гранту опасно, пыталась его образумить.

– Ты с ума сошел, – негодовала я. – У него очень скверный характер.

Но остановить Нэйтана было невозможно. Припарковав машину перед моим домом, он приказал мне остаться там. Я опустила стекло, чтобы слышать их разговор. Но сначала они почти и не говорили, потому что, как только Грант открыл дверь, Нэйтан с размаху врезал ему прямо в лицо. Мой отчим отлетел в коридор, однако поднялся на ноги и ринулся на Нэйтана с кулаками. На крыльце они схлестнулись, а продолжился бой на лужайке возле автомобиля. Улучив момент, Нэйтан снова ударил Гранта, на этот раз под дых. И прижал к земле. Изо рта отчима потоком лилась кровь. И нецензурная брань. В адрес Нэйтана сыпались всевозможные ругательства.

– Сукин сын, я в суд на тебя подам! – вопил Грант.

– Только сядете из нас двоих вы, мистер Мак Фэдден! – кричал Нэйтан.

Уверена, Грант догадался, что у меня наконец хватило смелости рассказать, как он годами меня избивал.

– С чего это? Что за небылицы рассказала тебе Мэдди? – напустив на себя удивленный вид, произнес он.

– У вас большие проблемы, – процедил Нэйтан. – Вы вообще в курсе, что вы больны? Она беременна, и отсюда мы оба пойдем прямо в полицию.