Шесть кровавых летних дней

Пока я не посмотрел фильм Мертена, в котором он был показан, мое отношение к нему было просто хладнокровным. Я убью его, как только смогу. На полпути к его постановке мои зубы сомкнулись так сильно, что мышцы челюсти были готовы взорваться. Я чувствовал пот на шее, привкус желчи в горле и белый огонь, пылающий в каждой поре.

Я никогда не видел, чтобы убийство человека снимали заживо. Я наблюдал, как это случилось с Джо Бэнксом, приколотым, как бабочка, к доске. Я наблюдал, как Мертенс направляет двух головорезов, ножи для снятия шкуры колотят его, как окровавленный виноград. Я видел, как Мертенс практически исходил слюной из-за агонии Джо.

Пленка началась, но я закрыл глаза. Я должен был думать, и я не мог этого сделать, глядя, как жизнь рвется и вырывается из старого друга. Стоя или лежа, я не мог нажать кнопку самонаведения со связанными руками. Попытка заставить Хьюго освободить мои запястья займет слишком много времени и привлечет внимание моих наблюдателей. Мне нужно было подобрать что-нибудь твердое.

Я слышал, как продолжает бессвязно Мертенс. «Знаешь, в конце концов он согласился рассказать нам все - если бы мы только его застрелили. Вы поливаете солью сырую плоть, и боль очень сильная».

Я застонал и попытался пошатнуться к столу. У меня не было шести дюймов, пока мои помощники не вернули меня на место.

«О, это огорчает, да». Мертенс вздохнул. «И, конечно, мы сдержали свое слово. Но прежде, чем мы избавили его от страданий, он рассказал нам достаточно об AX и Нике Картере, поэтому со временем мы смогли собрать воедино то, что нам нужно было знать. Конечно, это было не так». До тех пор, пока гораздо позже мы решили запрограммировать вас и AX в нашей операции. Итак, вы видите. " Он выключил машину и включил свет.

Я позволил слюне вытечь изо рта и рухнул на пол, получив удар на плечо. Когда на меня возложили руки, я быстро подошел, планируя сальто назад, которое приземлит меня на стол, где я смогу упереться ногой в его край.

Ни за что. Они блокировали все движения, крепко удерживая меня. Они были довольно милыми. Один был корейцем, а другой - латиноамериканцем. Вне зависимости от их географии, они изучали один и тот же текст. -

«Боже мой, - закричал Мертенс, - я думал, что ты сделан из более сурового материала. Вы беспокоитесь о том, что с вами могут обращаться так же? Не бойтесь, вы нам не пригодитесь в таком раздетом состоянии. Мы хотим, чтобы вы были хороший голос."

Он подошел к двери, и я позволил своим охранникам сделать работу, изобразив обморок, позволив им наполовину утащить меня за собой.

В конце коридора мы снова пришли к руинам и каменным ступеням, спускающимся вниз. Мертенс нажал на выключатель, и снизу хлынул свет, показывая пыльный путь к смерти.

Он сделал то, на что я надеялся. Он пошел первым. В моем бизнесе вы не испытываете особых затруднений, вы их получаете. Я споткнулся и, почувствовав, что хватка на мне усиливается, вскинул ноги, подоткнул их и выбросил. Я связался со спиной Мертена. С визгом он рухнул вниз по лестнице. Сила моего удара вырвала мою защиту из равновесия, и мы не сильно отставали падении.

Пытался засунуть голову, но без рук все равно. Я так и не дошел до дна. Где-то между ним и точкой запуска я вышел в глубокий космос, где темно, холодно и пусто.

Глава 19

Кто-то звал меня по имени, но на самом деле это было не мое имя. «Вы ошиблись, - сказал я, - вам придется начинать все сначала».

«Нед! Нед Коул! Пожалуйста, пожалуйста!»

«Не надо бояться. Попробуйте глубоко вдохнуть». Я мог слышать свой голос, но была разница в том, что я думал и что говорил. Я боролся, чтобы исправить это, открыв глаза. Я снова закрыл их на ярком свете. «Просто возьми нож», - пробормотал я.

«Нед! Нед, это я, Паула Мэтьюз!»

При следующей попытке я убедился, что она права. Она смотрела на меня лицом и никогда не выглядела так мило. На ней не было ничего, кроме макияжа, да и то почти. Ее поставили на древнюю каменную плиту - жертвенный алтарь. Когда-то это была камера пыток. Единственным современным дополнением было яркое и яркое освещение.

В любом свете Паула была прекрасным существом. С отведенными назад руками, с выпяченными грудями, сосками, возбужденными не от страсти, а от страха, с подчеркнутыми изгибами и сочленениями ее тела, я быстро со всем разобрался.

"О, слава богу!" - сказала она, когда увидела, что я смотрю на нее.

"Как долго я здесь?" В центре комнаты стоял каменный столб. Я был привязан к нему не только по рукам и ногам, но и вокруг груди.

«Я ... я не знаю. Когда я проснулся, ты был ... весь в крови. Я подумала ...»

Сообщение прозвучало как порез ножа для снятия шкур. Они собирались сделать с ней то же самое, что и с Джо Бэнксом, если я не буду играть в мяч. "Как они тебя достали?"

«Был звонок. Они сказали, что ты попал в аварию, и…»

"Почему не пришла Саттон?"

«Его ... его вызвали на встречу во дворец с генералом Тасахмедом».

Я покачал головой, чтобы избавиться от нечеткости, и пожалел, что не сделал этого. «Паула», - начал я.