Шесть опаленных роз (ЛП)

В моем животе возник узел ревности. Он говорил обо всем этом с такой беззаботностью. О своей жизни. Меня возмущала его алчность. Он хранил все эти знания здесь и ни о чем не думал. Эгоист.

— Я полагаю, что это, должно быть, стало единственной ценной вещью после стольких лет, — сказала я. Последний флакон был почти полон. Я смотрела, как кровь пузырится во флаконе, я подготовилась вытащить иглу. — Знание.

— Знания дешевы и скучны, — сказал Вейл, слишком непринужденно, и я чуть не задохнулась от ужаса.

— Я не могу себе представить, чтобы это когда-нибудь было правдой. В мире столько всего интересного.

Он слегка снисходительно рассмеялся, как смеются над спотыкающимся котенком. Я закупорила последний флакон и вынула иглу из его руки. С некоторым удивлением я обнаружила, что кожа вокруг кончика иглы уже зажила. Мне пришлось извлечь ее из вены, на что он никак не отреагировал.

— Спустя столько времени ты понимаешь, что знание вещей не имеет особого значения. Знания без определенного содержания бессмысленны. Это не настоящее сокровище.

— О? — Я убрала свои рабочие принадлежности и встала. — А что же тогда имеет смысл?

Вейл тоже встал. Он был довольно высок и смотрел на меня с волчьим удовольствием. Он улыбнулся, обнажив смертоносные клыки. Лунный свет из окна отражался в его янтарных глазах.

Я сразу почувствовала себя идиоткой за то, что раньше думала, что он не выглядит чудовищно. Потому что в этот момент, с этой ухмылкой на его губах, я увидела существо из легенд. Чудовище из слухов.

— Любопытство, — сказал он.

Глава

4

Кровь Вейла была прекрасна. По-другому ее не описать, она была столь же неоспоримо эстетична, как поле цветов.

Когда я вернулась домой той ночью, уже почти рассвело. Но я не устала, далеко не устала. Меня буквально трясло от возбуждения, в голове снова и снова проносились все моменты этого визита, сжигая их в памяти. Большую часть пути я прижимала рюкзак к груди, как бы укрывая его от посторонних глаз. В конце концов, это была контрабанда.

Придя домой, я сразу же направилась в свой кабинет и заперла за собой дверь. Я не хотела, чтобы Мина знала, что я задумала, как для ее блага, так и для моего. Чем меньше я буду вовлекать ее в свою безумную затею, тем лучше.

Но в доме еще не было слышно шагов. Мина еще крепко спала. Я вытащила свои инструменты, перепутав все, что так тщательно убирала перед уходом. Я перетащила боковой столик в центр пола и установила на нем свою объектив — устройство, состоящее из множества латунных колец, поставленных друг на друга, верхнее из которых было на шарнирах и покрыто стеклом, чтобы его можно было поставить вертикально. На каждом металлическом кольце были вырезаны руны и символы, и когда я прикоснулась к ним, то почувствовала, как от них исходит магия. Я взяла свои чернила и провела пальцем по внешнему кругу устройства, нарисовав ряд знаков.

Сама я, конечно, ни капли не владела магией, да и не особенно хотела — я много раз видела, как она может привести к гибели. Но инструменты, которые могла создать магия, были бесспорно полезны. Этот был создан жрицей Сраной — богиней видения и знания. Мне нравилось разглядывать вещи, так что, по крайней мере, я могу быть благодарна Сране за это.

Я дочертила руны, поместила свой флакон в центр устройства и задула свечи. Самое верхнее медное кольцо светилось ровным теплом, и когда я отрегулировала шарнир, на стену полилось кольцо света.

Внутри этого кольца была кровь Вейла, его кровь на самом низком уровне, мельчайшие частицы жизни внутри него. Они выглядели как поле лепестков красно-черного цветка на штукатурке, двигаясь медленными созвездиями, как звезды на небе.

Иногда люди говорят о вампирах так, будто они живая смерть, не более чем ожившие трупы. Один взгляд на Вейла дал мне понять, что это не так. Тем не менее, я знала, что у вампиров более близкие отношения со смертью, чем у людей, поэтому, возможно, я ожидала увидеть что-то от смерти в составе тела Вейла.

Нет. Все это не было смертью. Это была красота, жизнь и удивительное чудо. Ему были сотни лет, но его кровь была здоровой и процветающей. Она была изящной, изысканной. Она так отличалась от человеческой крови, что я была уверена, что она будет по-разному реагировать на каждый тест. И все же в ней было что-то знакомое, как будто мы были первоисточниками, а он усовершенствованием.

Может быть, богиня — еретичка вампиров все-таки что-то придумала?

Я слишком долго смотрела на него, как завороженная.

Мой инструмент был создан с помощью магии Сраны, богини Белого пантеона, Белого пантеона, который презирал Ниаксию, мать вампиров, что означало, что я должна быть очень осторожна с инструментами, которые я использовала для изучения этой крови.

Даже тот факт, что она вообще была у меня… здесь, в городе, который боготворил Витаруса…

Я моргнула и увидела своего отца, стоящего на коленях на этом поле смерти, костяшки пальцев дрожали вокруг кулака с обреченностью, готового разозлить бога, который с радостью отомстит в ответ.

Я отогнала эту мысль и быстро разобрала инструмент, убрав кровь Вейла в ящик.