Шесть причин, чтобы остаться девственницей

Впереди показался холм. Эмили начала взбираться на вершину, и вскоре на смену идиллическим фантазиям о встрече с царственной особой пришли иные ассоциации: Эмили казалось, что она штурмует неприступную средневековую крепость. Еще несколько шагов — и благородный образ короля Карла совершенно растаял, а крики и смех веселой свиты превратились в омерзительный хохот волосатого дьявола, который скачет у нее за спиной и норовит пырнуть в зад своим трезубцем. Затем Эмили вообще перестала слышать что-либо, кроме бешеного стука сердца, звона в ушах и собственного дыхания, с шипением вырывающегося сквозь стиснутые зубы.

Какого черта ей вдруг приспичило любоваться красотами парка и чего ради она носится по дорожкам, как полоумная курица? Неужели Эмили забыла, до какой степени она ненавидит бег трусцой? И всегда ненавидела. Сколько раз Артур выводил ее на пробежки, сколько раз Эмили тащилась за ним следом, задыхаясь и проклиная все на свете, в полной уверенности, что сейчас ноги подломятся и она упадет замертво.

Наконец Эмили взобралась на вершину холма и, пошатываясь, сошла с дорожки, словно моряк, который после кораблекрушения едва доплыл до берега. В кустах она заметила скамейку — непреодолимый соблазн для изможденного бегуна. Эмили рухнула на холодное сиденье и трясущимися руками стала развязывать шнурки. Ей удалось стянуть мокрые кроссовки и прилипшие к ногам гольфы. И тут силы окончательно ее покинули. Она подтянула колени к груди, повалилась на бок и затихла.

Постепенно дыхание восстановилось, сердце перестало колотиться и в голове прояснилось. Эмили села и огляделась по сторонам. Парк словно преобразился и вновь показался ей чудесным местом, похожим на заколдованный лес из волшебной сказки. Эмили откинулась на спинку скамейки, закрыла глаза и подставила лицо яркому весеннему солнцу. Для чего мне переезжать в Сент-Брайдз, думала Эмили, когда под боком такая красота. Если уж ей так не хватает простора и свежего воздуха, можно перебраться в Ричмонд — три мили от того места, где она живет сейчас, — и снять квартиру где-нибудь неподалеку, вместо того чтобы уезжать за триста миль от Лондона. Никогда раньше Эмили не решалась признаться самой себе, что идея с переездом возникла отнюдь не потому, что ей хочется сбежать от городского шума и суеты. И почему она так уверена, что в Корнуолле все будет по-другому, что там она станет более счастливой?

Эмили невидящим взглядом смотрела на ветку кустарника. Вдруг она уловила какое-то едва заметное движение. Эмили пригляделась повнимательнее и поняла, что рядом покачивается еще одна такая же ветка, и еще… Их много, очень много этих острых, похожих на рога веток, они окружают Эмили со всех сторон. И как она раньше не заметила влажные коричневые глаза, которые внимательно наблюдают за ней из глубины кустарника. Как можно было не увидеть двух огромных оленей? Самцы, застыв в напряженных позах, явно готовились к поединку.

Животные словно дожидались, когда зритель обратит на них внимание. Они вздрогнули, склонили мощные рога и с оглушительным ревом бросились друг на друга. Эмили тоже дернулась всем телом, вскочила, схватила кроссовки и бросилась бежать. Она неслась, втянув голову в плечи, и сама с трудом подавляла желание заорать во все горло.

Убедившись, что погони нет, Эмили остановилась и надела кроссовки. Вероятно, олени и не собирались ее преследовать, но у Эмили не было никакого желания искушать судьбу и дразнить разгоряченных самцов. Она еще раз боязливо оглянулась назад: ничего не поделаешь — чтобы вернуться к машине, придется идти кружным путем.

Она начала спускаться с холма и вскоре, несмотря на слабость и дрожащие колени, снова перешла на бег. Как ни пыталась Эмили заставить себя идти спокойным шагом, ноги не слушались и сами несли ее вниз по узкой тропинке. Она перепрыгивала через ямы и кочки и мчалась все быстрее и быстрее, как человек, который в порыве безумного отчаяния надеется убежать от снежной лавины. Но лавина настигла ее и захлестнула волной невыразимой тоски и жалости к самой себе. Чувство было таким острым, что Эмили захотелось упасть — споткнуться и со всего размаху плашмя грохнуться на землю, чтобы боль в вывихнутой лодыжке позволила, наконец, разреветься в голос. Но ноги инстинктивно находили опору, не давая Эмили поскользнуться на влажной траве или наступить на острый камень.