Шесть шестых

Только с таким человеком стал бы он встречаться в столь неподходящем месте, и только такой человек, не рискуя навлечь на себя подозрения при случайной встрече с кем-нибудь из сотрудников Дома телевизионных игр, мог найти массу убедительных причин своего нахождения в студии после окончания съемки.

Тогда становился понятен и выбор оружия. Пистолет ПСМ очень просто спрятать даже под легкой летней одеждой, не привлекая внимания к пакету или свертку в руках. Можно свободно ходить с ним по всему зданию, и никто ничего не заметит.

И глушитель, для которого, кстати, кто-то специально нарезал резьбу на стволе, потому что штатный глушитель для этого пистолета не предусмотрен, можно на время отвернуть и положить в карман – опять же, никто ничего не заметит.

Стройная версия о наемном убийце, выполняющем заказ, рассыпалась на глазах как карточный домик.

А то, что все случившееся очень напоминало картину заказного убийства, – так столько сейчас по телевизору сериалов идет, где все это подробнейшим образом рассказано и показано, столько криминальных новостей, где, опять же, показывают все то же самое... Умный человек без особого труда сможет создать впечатление заказного убийства, совершенного наемным киллером.

Вот только Колапушин в то, что это заказное убийство, верил все меньше и меньше. Даже, можно сказать, совсем уже не верил. Зато в его голове постепенно складывалась совсем другая версия.

Из всех имеющихся фактов следовал очень простой и логичный вывод: выигрыш Ребриковым шестидесяти миллионов рублей все-таки подстроен, а Ребриков и Троекуров участвовали в этой махинации вместе. Но во всей этой истории был еще кто-то третий, который как минимум знал об этом заранее и принимал самое активное участие во всем происходящем.

И вот этот-то третий и является убийцей. И он один из участников этой телесъемки! А преступление готовилось уже давно, очень давно. Хорошо готовилось, тщательно. И судя по тому, как четко и безошибочно оно было выполнено, его спланировал очень умный человек, предусмотревший абсолютно все.

Но ведь не могли же в этом участвовать все участники телесъемки! А все в один голос уверяют, что во время записи ничего необычного не происходило.

Правда, Немигайло так и оставался при своем мнении, что это сделали программисты, но тогда участие Троекурова в махинации с выигрышем попросту не потребовалось бы. А зачем же он пошел за декорацию, где его поджидал убийца? Действительно заметил что-то во время съемки? Но как убийца мог знать, что ведущий что-то заметит и пойдет за декорацию? Да и пистолет в Дом телевизионных игр был принесен заранее.

Нет, Троекуров все-таки был участником преступления, потому его и убили!

Однако пока и это все тоже оставалось только версией, а любая версия требует подкрепления доказательствами. Колапушин не слишком обольщался. Сколько раз в жизни ему приходилось убеждаться в том, что даже самые на вид логичные и правдоподобные версии легко могут рассыпаться только из-за того, что доказательства им попросту не соответствуют. Если Троекуров действительно был замешан во всем этом, то узнать, как он ухитрился подсказать Ребрикову правильные ответы, теперь можно было, только просматривая видеопленки.

На тех пленках, что Колапушин просмотрел еще на телевидении и потом у себя в кабинете, он так и не смог уловить ни малейшего намека на какую-то неестественность в поведении или фальшь в словах Троекурова. Наоборот – все у него получалось легко, быстро и совершенно органично. Наверное, надо показать пленки Егору – может быть, он свежим взглядом увидит что-то такое, что сам Колапушин пропустил.

Рассеянно взглянув на стопку видеокассет, лежащих на открытой полке простенького канцелярского шкафа, Колапушин задумался: а не стоит ли позвонить генералу Шугаеву, чтобы тот попросил Смолина сделать копии пленок с любой другой игры? Может, удастся что-то понять, сравнивая поведение Троекурова в двух разных играх? Раз даже никто из опытных работников телевидения не уловил никакой разницы, значит, изменения должны быть очень незначительными.

Но они должны были быть. Обязательно должны! А раз так – значит, их можно найти.

Если, конечно, сама версия Колапушина была правильной.

А вот это не факт. Далеко не факт!

Генерал Шугаев оказался легок на помине. В динамике селектора раздался щелчок, тихий шорох и сразу его голос:

– Арсений Петрович, ты на месте?

– На месте, Павел Александрович.

– Зайди ко мне. Хочу тебя с одним человеком познакомить.

Шуршание в динамике смолкло. Колапушин пожал плечами, недоумевая, с кем это собрался его знакомить начальник Криминальной милиции, но дисциплинированно поднялся и пошел к двери.

Глава 27

Проходя длинным коридором Управления, не забывая попутно здороваться с попадающимися навстречу знакомыми сослуживцами, Колапушин продолжал недоумевать. Генерал Шугаев не имел привычки дергать подчиненных по пустякам, а по тому делу, которым занималась группа Колапушина, все фигуранты были, похоже, определены окончательно. Было совершенно непонятно, с кем же еще собирался познакомить его Шугаев.