Шесть шестых

Оперативники внимательно посмотрели на Роулза, оценивая нового сотрудника, но пока молчали, ожидая продолжения.

– Вот, Джонатан, с этими людьми вы и будете вместе работать, – продолжил Колапушин. – Это старший лейтенант Василий Пупкин, а это старший лейтенант Михаил Ечкин. Наверное, вам не так просто выговаривать русские имена, а тем более отчества, поэтому, думаю, они разрешат называть себя Вася и Миша. Меня, кстати, тоже можете называть просто Арсений, как это принято у вас.

– Лэйтнант? – недоверчиво спросил Роулз, пожимая Васину руку.

Колапушин вспомнил, что в Америке офицерские чины так быстро не даются и что в возрасте Васи и Миши и сержантом полиции стать проблема.

– У нас несколько другая служебная иерархия, Джонатан. Она отличается от вашей. Ничего, вы быстро привыкнете. Ну что, – обратился он к Ечкину, который как раз пожимал Роулзу руку, – хорошее я вам пополнение привел?

– А что? – бодро отозвался Ечкин. – Рональд вполне нормальный парень был, и этот, по-моему, не хуже.

– Вот только его внешность меня смущает, – сказал Колапушин. – Боюсь, трудновато ему у нас будет работать.

Роулз пристально посмотрел на Колапушина:

– Это потому, что я с черный кожа, сэр? В Ю-эс-эй это не есть плохо!

Колапушин вспомнил, как щепетильно американцы негритянского происхождения относятся к этим вопросам, и решил сразу сгладить возникшую неловкость:

– Не обижайтесь, Джонатан. Мы вовсе не делим людей по цвету кожи. Просто в Ю-эс-эй таких людей, как вы, очень много и никто не обращает на это никакого внимания, а у нас совсем мало. Вы очень заметны на общем фоне, для оперативного работника это не слишком хорошо, согласитесь.

– Это не всегда есть плохо, сэр, – упрямо возразил Роулз. – Это можно... как это? Да! Исползовать!

– Возможно-возможно, – отозвался Колапушин, попутно отмечая для себя, что Роулз, похоже, парень с твердым характером и это необходимо будет учитывать в дальнейшем. – Правда, я еще пока не слишком понимаю, как мы это сделаем, но если это будет на пользу делу, то я только «за»! Однако у нас очень много срочной работы, Джонатан. Сейчас у меня просто нет времени вам о ней долго рассказывать. Если хотите, можете присутствовать, у нас никаких секретов от вас не будет, а если устали – поезжайте к себе, отдохнете и придете завтра с утра.

– Если можно, я останусь, сэр, – отозвался Роулз. – Я хочу быстро понимать, как вы делаете ваша работа.

– Прекрасно, – отозвался Колапушин и обратился к Васе: – Это у тебя что, списки посетителей? Ты почему их на три кучки разложил?

– А они разными путями попали на эти съемки, Арсений Петрович. Вот этих, – Вася взял стопочку, – привезли на автобусах из одного колледжа. Студенты, на них даже отдельных пропусков не выписывали – прямо так, кучей, прошли, по единому списку. Вряд ли среди них убийца мог оказаться.

– Конечно, – согласился Колапушин, – ими заниматься сейчас совершенно не обязательно. Ну а другие?

– Вот эти – массовка, – показал Вася на стопочку потолще. – Оказывается, есть люди, которые в телестудии за деньги публику изображают. Деньги маленькие, правда, но для пенсионеров и это очень хорошо. У них есть свои бригадиры, которые и вызывают их на съемки. Я уже с одной такой женщиной-бригадиром разговаривал, но тут тоже убийца вряд ли мог затесаться – в каждой такой бригаде люди постоянные, и все друг друга знают хотя бы в лицо.

– Ну и отложи их пока, – распорядился Колапушин. – А кто у тебя в третьей стопочке?

– Вот с этими самое сложное, Арсений Петрович. Там же еще в двух студиях разные передачи снимались, кроме этой игры. И на эту игру некоторые игроки своих болельщиков и родственников привели, и на два ток-шоу тоже всякие знакомые пришли. На съемки игрокам раздали пригласительные билеты для зрителей. Они не именные и в чьи руки попали – никто теперь сказать не сможет. Еще есть какие-то непонятные списки, по два-три человека. На одном шоу журналистов много было – там политиков каких-то снимали. В общем, придется по каждому списку отдельно с теми, кто их подавал, беседовать. Хорошо, если хоть вспомнят, кого записали.

– Если придется – значит, придется, Вася, ничего тут не поделаешь, – вздохнул Колапушин. – А у тебя что, Миша? – повернулся он к Ечкину. – Ты с журналистами что-нибудь уже выяснил?

– Как раз сижу обзваниваю редакции, Арсений Петрович. Сам черт с этими журналистами ногу сломит! Убийство-то вечером произошло – в утренние выпуски газет материал не попал. А они моментально бурную деятельность развели, и свидетелей каких-то нашли, и все выпуски новостей просмотрели, и все слухи собрали. Сейчас не так просто разобраться, кто там на самом деле был, а кто со всяких новостных лент материал брал. Да и выдумывают они – фантасты просто отдыхают!

– И что, никого еще не нашел?

– Почему? Двоих уже нашел, но еще кучу редакций обзванивать надо.

– А эти двое тебе хоть что-нибудь сказали? Объяснили, зачем они туда явились?