Шесть (СИ)

- Алло?

- Синди, привет, это Саймон Коуэлл, - он старался говорить как можно тише. - Мне нужно, чтобы ты пробила по базе одну семейку.

- Эмм, погоди. - Стук клавиш. - Говори.

- Некие Друдди, живут на улице "Старые Стены". Узнай, что по ним есть.

- Старые стены, а поточнее? Адрес сказать можешь?

- Сейчас. - Саймон обернулся. Номер дома был прибит практически под крышей и из-за оплетших его вьюнов был едва виден, но цифру он всё-таки различить смог. - Старые стены шестьдесят.

Как только эти слова слетели с его губ, догадка яркой вспышкой озарила голову - шестьдесят! Конечно же! Каким же он был идиотом! Томас ошибался - цифру всё-таки нарисовал не убийца, а Донна Шарлодей! И это были не банальные три шестёрки, а цифра "60"! Умирая, она хотела оставить знак, указывающий на её убийцу!

- Саймон? - донеслось из трубки. - Саймон, ты здесь?

- Да! Да, я здесь.

- В общем, дом зарегистрирован на Джорджа Друдди, кроме него там прописаны его жена и дочь - Жаклин и Шарлотта Друдди.

- Хорошо, - кивнул Саймон и тут же непонимающе переспросил: - Что? Кто такая Жаклин?

- Жена Друдди.

- Стоп-стоп! Ты ничего не путаешь? Разве его жену зовут не Шарлотта?

- Нет, Шарлотта это его дочь - Шарлотта Друдди, тысяча девятьсот восемьдесят восьмого года рождения, двадцать семь лет.

- Двадцать семь? - удивлённо повторил Саймон. - Но ведь ей лет семь от силы и...

И тут он всё понял.

Карлик! Шарлотта Друдди была карликом!

Ну конечно же! Одноклассники наверняка издевались над ней, а Шарлодей, видимо, закрывала на всё это глаза. И вот он - мотив!

- Синди, вызывай по этому адресу наряд, живо! - прорычал он в трубку и, затолкав телефон в карман, развернулся и пошел обратно.

Выйдя из-за угла он увидел Шарлотту, сидящую к нему спиной рядом с псом. Сглотнув подступивший к горлу комок и облизнув пересохшие губы, он наигранно бодро спросил:

- Ну как там наш чай поживает?

- Уже всё готово, - как то странно ответила "девочка", поднимаясь. - Можно начинать.

Когда она обернулась, маленькой девочки, с которой он разговаривал несколько минут назад, больше не было. На него смотрело искаженное злобой лицо кровожадного хищника, оскалившего свою пасть.

- Взять его, Зверь! Фас!!!

Огромный питбуль, с которого сняли ошейник, с рычанием бросился на него. Саймон едва успех выставить перед собой руку, когда на ней сомкнулись челюсти собаки. Завопив от боли, он не устоял перед натиском зверя и упал на спину. Животное тут же набросилось на него и попыталось добраться до шеи и лица, но Саймону пока удавалось защищаться рукой, в которую раз за разом, брызжа слюной, вгрызалась бешеная тварь. Впившись ему в предплечье, псина мотала головой из стороны в сторону, доставляя нестерпимую боль, кровавыми всполохами вспыхивающими в мозгу, от которой он едва не терял сознание. Саймон попытался вытащить револьвер, но тот зацепился за пояс. Зверь почувствовал, что его жертва слабеет, и, отпустив руку, рванулся к его горлу. Но ему удалось схватиться за морду твари, клацающие челюсти которой были всего в нескольких сантиметрах от его лица. Отчаянно закричав, он улучил момент и невероятным усилием затолкал псине кулак прямо в рот, проталкивая его дальше в глотку. Собаку скрутил рвотный рефлекс и она отпрыгнула от него, но через мгновение кинулась снова. Используя это мгновение, Саймон дотянулся до лежащего невдалеке камня и со всей силы ударил им в голову собаки. Оглушенный питбуль покачнулся и затряс головой, пытаясь придти в себя. И когда он уже вновь был готов бросится на детектива, Коуэллу всё же удалось вытащить из-за пояса револьвер. Наведя дуло прямо в морду зверю, он нажал на курок.

Раздался выстрел.

Мёртвая собака рухнула на землю прямо перед ним, из остатков головы хлестала кровь. Кривясь от боли, Саймон отполз к стене дома и, выставив пистолет в сторону угла, немного отдышался. Стараясь не смотреть на разорванную руку, он, опираясь о стену, заставил себя подняться на ноги. Шарлотта исчезла, возможно, забежала в дом. Мысль о том, что она может сбежать, дала ему силы - он должен её найти! Нельзя дать ей скрыться!

Ради Ника он должен её поймать.

С висящей плетью раненной рукой Саймон поднялся по крыльцу и, плечом вышибив дверь, ворвался внутрь. Он оказался в заваленной всяким хламом веранде. В нос ударил запах гнили и сырости. Выставив перед собой револьвер, детектив дошел до распахнутой двери, ведущей на кухню - валяющиеся везде грязные кастрюли, гниющие продукты, разбитая посуда.

- Тебе некуда бежать, Шарлотта! - хрипло закричал Саймон. Он пригнулся и заглянул под стол - никого. - Сюда уже едет полиция, так что не советую тебе усугублять своё положение.

Поднявшись, он пробежался взглядом по столу и скривился от отвращения - на покрытым пылью столе лежали вырванные человеческие зубы. И он догадывался, кому они принадлежали.

Утерев выступивший на лбу пот, Саймон зашел в зал, где, как и везде, царил беспорядок и сумрак из-за наглухо зашторенных окон. Осторожно протиснувшись между креслом и столом, он вглядывался в каждый силуэт, понимая, что ошибка запросто может стоить ему жизни.