Шесть соток для Робинзона

Лейла Ахатовна, присутствовавшая при скандале, понимала, по какой причине подружка никогда не откроет сыну правду, поэтому решила прийти на помощь Ксюше и лихо придумала на ходу:

– Твой отец бросил семью, не платил алиментов. Хорошо ли брать его фамилию и обижать маму, которая тащит тебя одна?

– Я не просил меня рожать, – привычно огрызнулся Вадим. – И надо было от папаши алименты через суд требовать.

– Мама не хотела даже копейки брать от негодяя, который ей изменял, распускал руки, пил запоем, врал по каждому поводу, – вдохновенно фантазировала Лейла. – Поэтому и отказалась от алиментов.

– Она психованная, раз с таким связалась! – заорал Вадик. – И какое право мать имела распоряжаться чужими деньгами? Алименты принадлежат ребенку! Не желала тратить средства подлого мужика? Могла их копить, в коробку класть, а в восемнадцать лет мне отдать. Немедленно назовите его фамилию!

– Жопин, – ляпнула Лейла. – Не хочешь быть Жрачкиным, станешь Жопиным.

Вадим осекся, а Ксюша отвернулась к окну и промолчала. Удивительно, но более про отца Вадим не спрашивал.

Очень часто гадкий утенок медленно превращается в прекрасного лебедя, налаживает отношения с мамой и начинает заботиться о ней. Но это не о Вадике. Он окончил школу с медалью, поступил в вуз, решив изучать астрономию, и стал унижать мать с возросшей силой. Например, не стесняясь, говорил Ксении:

– Ты идиотка без всякого образования, поэтому сиди молча. В доме я хозяин! Давай деньги, мне нужны новые джинсы.

И Ксения бежала к шкафу, где хранилась заначка.

Лейла возмущалась поведением подруги, советовала:

– Ксюша! Не давай ему ни копейки. Пусть сам зарабатывает.

– Он еще маленький, – лепетала Жрачкина, – должен получить диплом, без высшего образования нельзя. Вадюша прав, я очень перед ним виновата. Мальчик рос без отца, и алиментов взять было не с кого.

Однажды Лейла предложила ей: расскажи ему про свое детство и юность и правду о его появлении на свет. Может, тогда хам притихнет.

– Ни за что! – решительно отрезала Ксения. Тут же она сбегала домой, принесла икону и велела: – Перед образом пообещай никогда не говорить Вадику правду.

– Я не православная, – возразила Ибрагимова.

– Тогда клянись именем Аллаха, – не дрогнула Ксюша. – Вадюша не должен ни о чем знать!

– Но почему? – удивилась Лейла. – Сообщи наглецу о том, что его родной отец иностранец, что Вадим плод короткой связи, любовник не знал о твоей беременности, алименты брать не с кого.

– Нет! – в истерике закричала Ксения. – Я умру, если Вадик услышит имя Габриэля!

Окончив институт, парень стал неплохо зарабатывать, но Ксюше не помогал, денег на хозяйство не давал, продолжал есть-пить за счет матери. Наверное, из-за постоянного стресса Ксения тяжело заболела и попала в больницу. В хорошую клинику ее устроила Лейла (Ибрагимова уже не работала в ломбарде, вышла на пенсию, но сохранила прежние связи). Вадим мать не навещал, передачи ей не приносил. Похоже, ему была безразлична ее судьба.

А Ксюше становилось все хуже. Лечащий врач мрачнел, потом сказал Лейле:

– Наши возможности исчерпаны, постарайтесь увезти больную в Германию. Есть шанс, что за границей ее поставят на ноги, в России она обречена умереть.

– Сколько может стоить поездка? – осторожно спросила Ибрагимова.

Названная сумма показалась ей огромной, но по дороге домой бывшая оценщица успокоилась и прямиком направилась к Вадиму, с которым вот уже пару лет предпочитала не встречаться.

– У мамы есть возможность выкарабкаться, – объявила она с порога.

– Очень рад, – сказал Вадим. – Я волнуюсь за ее здоровье! Ночей не сплю!

Лицемерие парня поразило Ибрагимову, но Лейла Ахатовна сдержала гневные слова, рвущиеся наружу, и продолжила:

– Ксению надо отправить в Германию.

– Прекрасная идея, – одобрил Жрачкин. – Когда она летит? Мне можно сопровождать маму?

– Решил прошвырнуться за рубеж? – сорвалась Лейла. – Думаешь, поездка за госсчет? Нет, надо самим платить.

– У нас нет больших накоплений, – опешил Вадим.

– Но есть квартира, – напомнила Лейла, – сейчас недвижимость резко подскочила в цене.

– А где нам жить? – растерялся Жрачкин.

– Потом можно будет снять комнату. Главное – вылечить Ксюшу, а там все уладится! – воскликнула Ибрагимова.

– Да, конечно, – кивнул Вадим, – прямо сейчас займусь продажей.

Лейла удивилась покладистости сына Ксении. Она предполагала, что Вадима придется долго уламывать, и вдруг – молниеносное согласие. Может, он наконец-то повзрослел, понял, кто довел Ксению до больничной койки, и теперь раскаивается?

– У тебя есть знакомый риелтор? – спросила Лейла.

– Да, очень хороший, – заверил Вадим.

И потекли дни, которые складывались в недели, а те – в месяц. Ксению отправили из клиники домой. Ее сын на вопрос Лейлы, как продвигается сделка с жилплощадью, отвечал:

– Стараюсь, как могу. Опустил цену ниже плинтуса, но пока покупателей нет.

– Обратись в «Белый лебедь», – посоветовала в конце концов Ибрагимова. – Отличное агентство, им владеет мой знакомый, Сергей Лионович, вот тебе его визитка. В крайнем случае он выкупит квартиру сам.