Читаем Шесть соток волшебства полностью

Шесть соток волшебства

— Ну вот так вот. А что, у тебя другие идеи есть?

— До утра… Нет, но… Я же…

— Не можешь ты до утра. Не можешь! — овинник, сморщив личико в дульку, гадостно захихикал.

— На работу опоздаешь? Автобус? — дошло до Инги. — Тогда придется курицу нести.

— Ладно. Сейчас. Я бегом, — сжал ее руку Славик. — Туда и обратно.

— Вот то-то же! Другое дело, — окончательно развеселившийся овинник совершенно кошачьим движением закружился на месте, отираясь о деревянный стеллаж. — Беги-беги, да побыстрее!

— А ты заткнись! Тронешь ее хоть пальцем — сожгу твой овин к чертям собачьим.

— Да ладно, чего ты… — притих овинник. — Я ж и не сказал-то ничего. Так, шуткую…

— Смешно, — скривился Славик, до боли стиснул руку Инги и быстрым шагом направился к двери. — Я быстро!

Зябко передернув плечами, Инга попятилась и снова уселась на стол. Овинник хихикнул.

— Думаешь, там не достану?

— Мог бы достать — достал бы, — отрезала Инга. — Не пугай, я уже пуганая.

— Ну надо же. Какие подколдовки сейчас умные пошли. А если не вернется дружок твой — тогда чего делать будешь?

— Утра дождусь. Ты через мое слово не переступишь.

— Ну дождешься, и что? Я-то все равно тут останусь.

— Вот именно. Скажу хозяйке, что пользоваться складом нельзя. Она все имущество вывезет, двери запрет, а ты один в каменном мешке останешься. Овинники же как домовые, к месту привязаны. Вот и будешь тут голодный куковать, если нормально договариваться не хочешь.

— Да чего ж это не хочу? — разом сник овинник. — Очень даже хочу. Вот, даже на курицу жареную согласился.

— А если свежую во вторник принесем — пакостить перестанешь?

— Да кто пакостит? Кто пакостит? Я, между прочим, не шелупонь бессмысленная, я серьезный хозяин, с пониманием. Пол в сухости держу, за хлебом гляжу, мышей гоняю. У меня знаешь какой порядок был! — тоскливо вздохнул овинник. — А тут эта приходит. Полок навесила, коробок наставила, дряни всяческой натащила. И ни спасибо тебе, ни пожалуйста. Даже пирожка малого не занесла, не говоря уж про теплую кровушку. Ну вот скажи-ка мне, подколдовочка — разве ты бы на моем месте не осерчала?

— Да… Может, и осерчала бы, — вынуждена была признать Инга. — Но фрукты зачем портить? Хозяйка ведь даже не знала, что ты тут живешь.

— А надо было знать! Надо было! Кому же еще в овине жить, как не овиннику?

— Тоже верно, — дипломатично уступила Инга. — Так что, будем договариваться?

— Будем. По одному черному петуху на каждое полнолуние, и будет в овине порядок, как в царских палатах.

— Слово?!

— Слово, — страдальчески, словно от зубной боли, поморщился овинник. — Во, наконец-то. Бежит твой. Мясом пахнет…

Славик действительно бежал. С грохотом распахнув дверь, он влетел на склад красный и потный, с прилипшими ко лбу волосами.

— Вот… твоя… курица… Жри… сволочь… — Славик хватал воздух, с трудом выплевывая слова, и судорожно дергал перетянутый узлом пакет. — Чтоб… тебе… Зар-раза!

Пакет наконец поддался, и Славик швырнул жареного бройлера овиннику. Огромная черная пасть распахнулась — и с сухим костяным стуком захлопнулась.

Курица исчезла.

Широко облизнувшись, овинник мигнул желтыми глазами, обернулся котом и сиганул куда-то на стеллажи, беззвучно растворившись в темноте. Инга медленно слезла со стола.

— Пойдем?

— Пойдем. А то я на автобус опоздаю, — полностью игнорируя свои же слова, Славик обнял Ингу и притянул к себе, уткнувшись носом в макушку.

— Автобус, — напомнила она.

— Да, да. Автобус, — Славик разжал руки. — Господи, как же я ненавижу это кретинское расписание.

«Ну так машину купи», — чуть было не брякнула Инга, но вовремя прикусила язык. Отличный совет, как раз для человека, который все деньги всадил на лечение.

— Давай я тебя отвезу. Посидишь у меня, отдохнешь, позавтракаешь — а утром я тебя до завода подброшу.

— Не надо, — деревянно развернув плечи, отступил в сторону Славик. — Я… мне… Я встретиться договорился. На остановке. С одним человеком.

— Ну так заедем на остановку.

— Нет. Я… Мне надо домой зайти. Одну вещь взять. И поговорить кое с кем. Не хочу, чтобы ты из-за меня круги по городу нарезала.

— Да мне несложно…

— Не надо. Ты устала, перенервничала — отдыхай. Я сам справлюсь, — с энтузиазмом вещал Славик, и чем больше он вещал, тем явственнее Инга понимала, что Славик врет. Импровизирует на ходу, не очень умело, но вдохновенно и убежденно.

Славик не хочет, чтобы Инга совалась в его жизнь. Даже вот так вот — с маленьким предложением помощи.

Не хочет…

Ну что же. Имеет полное право. В конце концов, Инга тоже не рвется сокращать дистанцию. В любовь до гроба она уже наигралась. Теперь попробует дружбу с привилегиями. Ну или без привилегий — так тоже неплохо.