Шесть великих идей

«Должны», разумеется, обозначает лишь гипотетические обязательства. Мы обязаны использовать те или иные методы и пути только в том случае, если хотим достичь поставленной цели. Но если мы стремимся к счастью, то императив становится уже не гипотетическим, а категорическим. В таком случае мы не говорим: «Чтобы достичь хорошей жизни, нужно сделать то-то и то-то». Напротив, мы делаем достижение хорошей жизни, то есть приобретение необходимых благ, своим обязательством и признаём самоочевидную истину, что каждый должен стремиться к достижению реальных благ.

Даже несмотря на то что ни один человек не может поставить перед собой цель прожить хорошую жизнь, добиться ее и насладиться результатом, такое намерение, как и любое другое, предполагает использование определенных методов и приобретение благ для движения вперед в наших устремлениях. Счастья невозможно достичь никакими другими способами, кроме действий и решений, привносящих в нашу жизнь реальные и освобождающих ее от мнимых благ.

Сегодня принято считать, что счастье заключается в приобретении мнимых благ, удовлетворяющих все возможные желания человека, без учета их правомерности или неправомерности. Разумеется, это понятие сильно отличается от идеи высшего блага, и в итоге оно перестает быть идеалом для всех людей, то есть общим благом человечества. Счастье в таком смысле представляет собой цель, которую можно достичь в определенный момент своей жизни во всей ее полноте, а не в какой-либо части или пропорции.

Кроме того, в таком случае сложно, а порой и невозможно понять, каким образом хорошее общество за счет справедливых законов и институтов может поддерживать в своих членах стремление к счастью и содействовать его достижению, если все преследуют разные цели, для достижения которых вступают в конфликтные отношения. В подобной ситуации нет смысла говорить, что государство и правительство служат общему благу людей, так как счастье, за которое борется каждый, более не является общим.

Ни одно правительство или общество в таких условиях не может принять на себя обязательства, выраженные в максиме «каждому по потребностям». Законы и государственные институты могут содействовать членам общества в их стремлении к счастью только с помощью мер, обеспечивающих необходимые условия для удовлетворения общечеловеческих нужд. Кроме того, государство также должно позволять своим гражданам удовлетворять личные потребности, но только в том случае, если это не препятствует другим членам общества в их стремлении к счастью.

Все перечисленные выше принципы блестяще выразил в одной краткой фразе блаженный Августин: «Счастлив тот человек, который имеет в своей жизни то, чего хочет, но не хочет ничего дурного»

Чтобы полнее раскрыть глубину мудрости этой блестящей мысли, потребуется небольшое пояснение. «Не хочет ничего дурного» означает желать лишь того, что должно, и воздерживаться от иных целей. Стремление к счастью обязывает искать реальные блага, удовлетворяющие человеческие потребности, и воздерживаться от всего, что мешает это сделать.

Для выполнения этого обязательства мы должны осознанно следовать правилу «не хотеть ничего дурного» и возвести его в принцип. Мы обязаны стремиться к счастью как к высшей цели своей жизни и выбирать на протяжении всего пути правильные методы и средства.

Достойная цель и разумные правильные привычки в совокупности представляют собой то, что древние называли моральными ценностями, или добродетелями. Их наличие — это лишь одна из двух обязательных составляющих стремления к счастью. Вторая представляет собой благоприятные внешние обстоятельства, не только не препятствующие нашим желаниям, но облегчающие путь к их осуществлению. Сюда относятся и блага, зависящие не от нашей воли, а полностью или частично от удачи.

Предложенная Аристотелем формула счастья включает в себя оба этих взаимодополняющих фактора: «Счастье представляет собой всю полноту жизни, 1) прожитую в добродетели и 2) сопровождаемую счастливой судьбой» (то есть удачей).

Человек может быть переполнен добродетелью, но так и не сумеет преуспеть в своем стремлении к счастью, то есть в создании хорошей жизни. Одних моральных ценностей недостаточно для достижения высшего блага. Если для этой цели было бы достаточно личной добродетели, то какой смысл в многовековых стремлениях человечества построить правильное общество на основании идеалов свободы, равенства и справедливости?

ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ От истины и блага к красоте

В качестве реакции на радикальный скептицизм, который рассматривает истину как нечто субъективное и полностью зависящее от выбора человека, мы при обсуждении этой идеи все-таки выделили два аспекта: объективный — когда истина универсальна и неизменна; и субъективный — когда правда полностью зависит от характера личности, ее проповедующей, и от определенного момента времени.