Шесть ворот на свободу

– Они бедны во всем кроме денег. Меркурий автоматизирован и очень удобен для жилья. Я не знаю, что там производиться, но я совершенно уверен, что средний житель этого города достаточно хорошо обеспечен. К сожалению они не понимают как можно использовать преимущество сравнительного изобилия.

Рекса передернуло.

– Я просто умирал от голода. Как только у меня появились деньги, я пошел в ресторан и заказал себе какую-то еду.

Трудно поверить, что, хотя я и был голоден, что вполне мог убить кролика и проглотить его сырым, как я уже однажды поступил здесь, я оставил в своей тарелке большую часть еды.

– Что, очень плохо?

– Не то, из чего это было сделано. Все продукты были сушеные, замороженные или консервированные, но «ты» смогла бы из этого что-нибудь сделать. В Меркурии они берут воду, кладут туда картошку, морковку, лук и мясо и очень долго варят. Супом называется жидкость, а остальное подают на второе. Почему они так делают? А потому что им наплевать. Поварам и тем, кто это ест. Никому ни до чего нет дела.

– Ты мне ничего не рассказал про священника, – сказала Регина. – Только, что он кое-что тебе рассказал «потом». Что это значит?

– После того, как он узнал кое-что про наш мир, про тебя и меня, он задал мне несколько вопросов. В определенном смысле он был хорошим, терпеливым человеком. Но когда я ответил на все его вопросы и попросил у него помощи, он вытянул руки и тихо сказал: – Помогите мне.

Глава 5

На следующий день после возвращения с Буллана Рекс бродил вокруг дома, много ел и пил, часто отдыхал, а время от времени, чувствуя, что ему это необходимо, делал короткую сложную зарядку.

Он попытался сообщить Регине кое-какие интересные выводы, которые он сделал, но она не хотела ничего больше знать.

Она выслушала его отчет о первой экспедиции через Ворота, теперь все было позади, вопрос был закрыт.

Естественно Рекс отправился в библиотеку чтобы выяснить, кто такие Двадцатники, и обнаружил, что там не было никаких упоминаний о них ни в прозе, ни в поэзии, ни в художественной литературе, ни в истории и антропологии, социологии, и вообще где бы то ни было.

Но зато он обнаружил кое-что, чего не заметил раньше и что показалось ему очень важным. Его ужасно расстроила собственная невнимательность. Книги в маленькой библиотеке были новенькими, датированными 3646 годом. Те же, что были не очень новыми, относились к разным годам до 3597. Это были энциклопедии, словари, разные справочники по истории.

Информация по садоводству, медицине, искусству и тому подобным вещам была подробной вплоть до 3646 года, но современные достижения науки, психологии, политике и социологии кончались на 3597 году. И это были только справочники. В таком случае получалось, что Двадцатники появились в последние полвека. Так же точно он никак не мог узнать, какой была политическая ситуация в галактике в 3646 году, потому что в 3597 они не могли предвидеть будущего…

Если не считать этих своих изысканий, Рекс занимался тем, что пытался поправить свое здоровье, восстановить силы и душевный покой – ему это удалось настолько, что к вечеру он уже настолько пришел в себя, что когда они с Региной поднимались вверх по лестнице, он игриво ущипнул ее.

Регина, которая шла немного впереди, повернулась к нему и холодно сказала:

– Нет.

– Это еще что значит, нет?

– Рекс, возможно, ты был прав, когда говорил, что мы здесь находимся ради какой-то цели. Я с этим не спорю. Мне только не нравится твоя уверенность в том, что «ты» знаешь, в чем заключается эта цель, а от «меня» даже и не ожидается того, что я смогу понять такую сложную проблему.

– Регина, я никогда не дела вида, что я знаю…

– Ты настаиваешь на том, что необходимо исследовать Ворота. Ты говоришь, что мы находимся здесь ради этого. А я утверждаю, что в этом Тюремном Саду Ворота являются шестью землями.

Регина была совершенно спокойна и полностью владела собой, в ее голосе не звучало истерических ноток, но если бы она стала кричать на Рекса и драться с ним, он гораздо менее серьезно отнесся бы к ее словам. Рекс понял, что сейчас ему устроят первую в истории их мира Сцену.

– Давай либо пойдем в постель, – так же спокойно, как и Регина, сказал он, – и обсудим все это, или вернемся назад и устроимся поудобнее в креслах внизу.

– Где мы будем это обсуждать, не имеет никакого значения, потому что, на самом деле, говорить-то тут особенно не о чем. Я уверенна, что ты не прав. Если ты собираешься и дальше развлекаться с этими твоими Воротами, после того, как я практически на себе притащила тебя сюда после первой твоей экспедиции, и после того, как ты сам признался, что чудом разыскал Ворота и смог вернуться назад – я не могу тебе помешать. Но я хочу, чтобы ты меня хорошенько понял: в смысле личных отношений мы вернулись туда, откуда начали. Ты спишь в своей комнате, а я – в своей. Все это так важно, что мы даже не имеем права делать вид, что мы друзья, а уж тем более, не можем оставаться любовниками до тех пор, пока между нами будут продолжаться разногласия и споры по поводу Ворот.

– Давай поговорим… – начал Рекс.