Шестая колонна. Там, за гранью. Утраченное наследие

Филлис лихорадочно обдумывала создавшееся положение. Ей хотелось поощрить сына за то, что он сказал правду, но вместе с тем – закрыть дорогу непослушанию. Конечно, непослушание чаще оборачивается достоинством, нежели грехом, однако… Ну да ладно. Она отложила выяснение вопроса.

– У этого ребенка, похоже, нет ни малейшего представления о том, что хорошо, а что плохо, – пробормотал Феликс.

– А у тебя есть? – немедленно ввернула Филлис и вновь сосредоточила внимание на сыне.

– Там было гораздо больше, мама. Хочешь послушать?

– Не сейчас. Давай сперва ответим на два твоих вопроса.

– Но, Филлис… – прервал ее Гамильтон.

– Погоди, Феликс, – отмахнулась она, – сперва я должна ответить на его вопросы.

– А не выйти ли нам в сад покурить? – предложил Мордан. – Некоторое время Филлис будет занята.

И даже очень. Уже «влюбленный до безумия» являлось труднопреодолимым препятствием, но как объяснить ребенку на сорок втором месяце жизни аллегорическое употребление символов? Нельзя сказать, чтобы Филлис в этом слишком преуспела. И некоторое время Теобальд, не чувствуя различия, поочередно именовал Мордана то «дядей Клодом», то «старым козлом».

Эйдетическая память является рецессивной. И Гамильтон, и Филлис получили ответственную за нее группу генов от одного из родителей. Теобальд – в результате селекции – унаследовал ее от обоих. Скрытая потенция, рецессивная в каждом из его родителей, полностью проявилась в нем. Конечно, и «рецессив», и «доминанта» – термины относительные; доминанта не подавляет рецессив полностью, это не символы в математическом уравнении. И Филлис, и Гамильтон обладали превосходной, выходящей за рамки обычного памятью. У Теобальда она стала почти идеальной.

Рецессивные характеристики, как правило, нежелательны. Причина проста: доминантные характеристики в каждом поколении закрепляются естественным отбором. Этот процесс – вымирание плохо приспособленных – идет изо дня в день, неумолимо и автоматически. Он столь же неутомим и неизбежен, как энтропия. По-настоящему нежелательная доминанта изживет себя в расе за несколько поколений. Самые плохие доминанты появляются лишь в результате мутаций, потому что они или убивают своих носителей, или исключают размножение. Примером первого может служить зародышевый рак, второго – полная стерильность. Однако рецессив способен передаваться от поколения к поколению – затаившийся и не подверженный естественному отбору. Но в какой-то момент ребенок получит его от обоих родителей – и вот тогда-то он развернется вовсю. Именно поэтому для первых генетиков столь трудной проблемой было исключение таких рецессивов, как гемофилия или глухонемота; до тех пор пока соответствующие этим болезням гены не были нанесены на схему – крайне сложными, косвенными методами, – было невозможно определить, действительно ли является абсолютно здоровый индивид «чистым». Не передаст ли он нечто скверное своим детям? Этого никто не знал.

Феликс спросил Мордана, почему же в таком случае эйдетическая память оказалась не доминантой, а пользующимся столь дурной славой рецессивом.

– Есть два ответа, – отозвался Мордан. – Во-первых, специалисты все еще спорят, почему некоторые характеристики являются доминантными, а другие – рецессивными. Во-вторых, почему вы считаете эйдетическую память желательным свойством?

– Но… Яйца ради! Вы же выбрали ее для Бальди!

– Да, мы выбрали ее – для Теобальда. Но желательность – понятие относительное. Желательный – для кого? Совершенная память является преимуществом лишь при наличии разума, способного управлять ею, в противном случае она превращается в проклятие. Такое нередко встречается: бедные, бесхитростные души, увязшие в сложностях собственного опыта, знающие каждое дерево, но неспособные увидеть лес. К тому же способность забывать – это благословение, болеутоляющее средство, необходимое большинству из нас. Большинство не нуждается в том, чтобы помнить, – и не помнит. Иное дело – Теобальд.

Разговор этот происходил в служебном кабинете Мордана. Арбитр взял со стола картотечный ящик, в котором было расставлено по порядку не меньше тысячи маленьких перфокарт.

– Видите? Я их еще не просматривал – это информация, которой снабжают меня техники. Расположение этих перфокарт значит столько же, сколько и содержание, а может быть, даже больше. – Мордан поднял ящик и вывернул его содержимое на пол. – Информация все еще там, но какой от нее теперь толк?

Он нажал клавишу на столе, и вошел его новый секретарь.

– Альберт, отправьте их, пожалуйста, на повторную сортировку. Боюсь, они слегка перепутались.

Альберт был явно удивлен, однако сказал лишь:

– Конечно, шеф.

И, подобрав с полу, унес разноцветные карточки.

– В первом приближении можно сказать, что у Теобальда достаточно интеллектуальных способностей для отыскания, систематизации и использования информации. Он будет способен охватить целое, извлечь из общей массы сведений значимо связанные детали и соотнести их. Для него эйдетическая память действительно является желательной характеристикой.