Шестая колонна. Там, за гранью. Утраченное наследие

– Действительно, – согласился Мордан. – Но я ведь не утверждал, будто воинственность является единственной характеристикой, необходимой для выживания. Будь это так – миром правили бы пекинесы. Бойцовскими инстинктами должно управлять разумное стремление к самосохранению. Почему вы не затеяли перестрелку со мной вчера вечером?

– Не видел достаточных оснований.

– Совершенно верно. Генетики Великого хана[10], по существу, повторили ошибку, сделанную тремя веками ранее: они думали, что могут поиграться с балансом человеческих характеристик, который образовался в результате миллиарда лет естественного отбора, и вывести расу сверхлюдей. У них была для этого формула – эффективная специализация. Однако они упустили из виду самую главную человеческую характеристику.

Человек – животное неспециализированное. Тело его – если исключить громадное вместилище для мозга – достаточно примитивно. Он не может рыть ходы в земле, не способен быстро бегать, не умеет летать. Но зато он всеяден и выживает там, где козел сдохнет с голоду, ящерица изжарится, а птица замерзнет на лету. Узкой приспособленности человек противопоставил универсальную приспособляемость…

Империя Великого хана была возвратом к устаревшей форме – тоталитаризму. Лишь при абсолютной власти можно было осуществить генетические эксперименты, приведшие к созданию Homo Proteus, поскольку они требовали полнейшего безразличия к благополучию отдельного человека.

Имперские генетики видели в генном отборе лишь вспомогательный инструмент. В основном они использовали мутации, вызываемые воздействием радиации и применением геноселективных красок; кроме того, они практиковали эндокринную терапию, а также хирургические операции на эмбрионах. Ханские ученые кроили человеческие существа – если их можно так называть – столь же легко и непринужденно, как мы строим дома.

В период расцвета империи, как раз перед Второй генетической войной, они вывели более трех тысяч разновидностей, в том числе тринадцать типов гипермозга. Вырастили почти безмозглых матрон; сообразительных и до отвращения красивых шлюх, лишенных способности рожать; бесполых «мулов».

Обычно мы отождествляем термин «мул» с бойцом, ибо лучше всего знали их именно как солдат, но на самом деле в империи существовали специализированные «мулы» для всех видов рутинных работ. Воевали те из них, кто изначально был создан как солдат.

И какие это были солдаты! Они не нуждались в сне; были втрое сильнее обычных людей; их выносливость не поддается сравнению, ибо они продолжали работать, как хорошо отлаженные машины, до тех пор, пока не выходили из строя. Каждый из них имел при себе двухнедельный запас горючего – слово «горючее» подходит здесь куда больше, чем «пища», – а когда оно кончалось, они могли работать еще не меньше недели.

И они не были глупы – специализация солдат подразумевала и остроту ума, – «мулами» были даже имперские офицеры, и их искусство стратегии и тактики, а также умение использовать современнейшие виды вооружений были мастерскими. Единственной их слабостью была сфера военной психологии: они совершенно не понимали своих противников. Однако и противники их тоже не понимали – это было вполне взаимно.

Основной механизм их мотивации назвали «заменой сексуальной сублимации»; впрочем, наукообразное это словосочетание так и осталось ничего не объясняющим ярлыком. Лучше всего она описывается негативно: пленные мулы сходили с ума и кончали жизнь самоубийством не позднее чем через десять дней – даже если их кормили исключительно трофейными рационами. Прежде чем окончательно рехнуться, они просили чего-то, именуемого на их языке «вепратогой», – наши семантики так и не сумели раскопать ничего, способного объяснить этот термин.

Им нужна была искра, которую могли дать только их хозяева, а мы – нет. Лишившись ее, они погибали.

«Мулы» воевали прекрасно – но победили все-таки настоящие люди. Победили потому, что сражались не только в регулярных войсках, но продолжали сражаться как частные лица или в партизанских отрядах. Самым уязвимым местом империи оказались ее координаторы – сам хан, его сатрапы и администраторы. Биологически империя по существу являлась единым организмом – ее можно было уничтожить, как пчелиную колонию, погубив матку. В итоге несколько десятков убийств решили судьбу войны, которую не могли выиграть армии.

Нет смысла вспоминать о терроре, который последовал за коллапсом, после того как империя была обезглавлена. Довольно сказать, что в живых не осталось ни одного представителя Homo Proteus. Этот вид разделил судьбу гигантских динозавров и саблезубых тигров. Ему не хватило приспособляемости.