Шестая колонна. Там, за гранью. Утраченное наследие

– Да, – вынужденно согласилась она. – Гамильтон не дурак. И тем не менее надо заставить его сотрудничать с нами. Он от этого не умрет, и у него от этого не убудет.

– Ну-ну, Марта… Не забывайте о крошечном препятствии в виде конституционного права.

– Да знаю я, знаю. И всегда его придерживаюсь, но вовсе не обязана быть его рабой. Закон мудр, но этот случай – особый.

– Все случаи – особые.

Ничего не ответив, Марта вновь повернулась к экрану. – Вот это да! – скорее про себя, чем обращаясь к собеседнику, проговорила она. – Какая карта! Какая красивая карта, шеф!

3 «В этом мы присягаем во имя Жизни Бессмертной…»

Мы ручаемся собственной жизнью и священной честью:

– не уничтожать плодоносной жизни;

– строго хранить в тайне все, касающееся частной жизни наших клиентов, что будет открыто нам прямо или косвенно, благодаря технике нашего искусства;

– практиковать свое искусство лишь при полном и безоговорочном согласии наших клиентских зигот;

– более того, считать себя облеченными полным доверием опекунами юных зигот и делать исключительно то, что, по здравом размышлении, сочтем соответствующим их интересам и грядущему благополучию;

– неукоснительно уважать законы и обычаи социальных групп, среди которых мы практикуем. В этом мы присягаем во имя Жизни Бессмертной.

Извлечение из клятвы Менделя, ок. 2075 г. от Р. Х. (по старому стилю)

Душистый горошек, вечерний первоцвет, крошечные безобразные плодовые мушки-дрозофилы – вот скромные инструменты, при помощи которых в XIX и XX веках монах Грегор Мендель[11] и доктор древнего Колумбийского университета Морган открывали основополагающие законы генетики. Законы простые, но тонкие.

В ядре всякой клетки любой зиготы – человека или дрозофилы, горошины или скаковой лошади, не важно, – есть группа нитевидных тел, именуемых хромосомами. Вдоль этих нитей расположено нечто уже совсем крохотное – оно всего-навсего раз в десять больше крупных белковых молекул. Это гены, каждый из которых управляет каким-либо элементом структуры всего организма человека или животного, в котором эта клетка находится. И каждая клетка содержит в себе схему всего организма.

Клетки человеческого тела содержат сорок восемь хромосом – двадцать четыре пары. Половину он получает от матери, вторую – от отца. В каждой паре хромосом находятся гены – тысячи генов, идентичных тем, что присутствуют в родительских хромосомах. Таким образом, каждый из родителей обладает «правом голоса» по любой характеристике отпрыска. Однако некоторые из «голосов» весомее других. Они называются доминантными, тогда как менее слышимые – рецессивными. Если один из родителей, например, поставляет ген, отвечающий за карий цвет глаз, а другой – за голубой, то ребенок окажется кареглазым; ген карих глаз доминантен. Если оба родителя передают отпрыску гены карих глаз, то голосование единодушно и приводит к тому же результату в этом поколении. А вот чтобы получить голубые глаза, всегда требуется «единогласие».

Тем не менее гены голубых глаз способны переходить из поколения в поколение – незамеченными, но неизменными. Потенциальные возможности вида родители всегда передают детям неизменными – если оставить в стороне мутации, разумеется. Они могут быть перетасованы, сданы и снова перетасованы, производя невообразимое количество уникальных индивидуальностей, но сами гены остаются неизменными.

Так шахматные фигуры могут быть расставлены на доске в различных комбинациях, хотя сами фигуры при этом не меняются. Пятьдесят две игральные карты могут дать невообразимое число раскладов, но карты при этом остаются теми же самыми. В одной сдаче могут оказаться все козыри, а в другой – одни фоски, все решает случай.

Но предположим, что вам разрешено составить любую комбинацию из пяти карт, используя первые десять сданных. Шансы получить самую лучшую комбинацию возрастают у вас в двести пятьдесят два раза (проверьте)!

Именно таков метод улучшения расы посредством генетического отбора.