Шестая сторона света (СИ)

 — Стойте, ну, стойте же. Мне нужно кое-что спросить у вас.

Ага, так мы и поверили!

На каждом вагоне имелась лесенка на крышу. Можно запрыгнуть и перелезть на ту сторону состава. Пока воин будет разглядывать, куда мы делись, есть возможность оторваться от преследования.

Правда, я прекрасно знал, сколько времени понадобится Алтынай на то, чтоб допрыгнуть до лесенки: ровно столько, чтоб солдат успел поймать меня, подсаживающего её снизу.

Другой вариант — скользнуть внутрь вагона. Но что бы это дало? Ведь мало ли что там сейчас в вагонах? Вдруг коридоры перегорожены или закрыты?

 — Видишь вагон с приоткрытой дверью? — спросил я Алтынай. — Сразу за ней будет лесенка на крышу. Я тебя подсажу.

 — А потом?

 — Потом подашь мне руку.

 — Ты уверен?

 — Да, уверен, не пропусти момент!

Мы остановились, я обхватил Алтынай за талию и почти подбросил. Она ловко вскарабкалась по лесенке. Запрыгнул вслед за ней, как солдат настиг меня и сдёрнул вниз.

Под тяжестью его тела я упал на платформу и больно ударился подбородком, даже что-то в шее хрустнуло. Попробовал перевернуться на спину или встать, чтоб дать отпор, но солдат был крупнее и сильнее.

Тем более он говорил так странно, что я перестал трепыхаться.

 — Тихо, тихо ты, — умолял солдат. — Просто подтверди, что вы не с поезда?

 — А какая разница? — уклончиво ответил я.

Солдат лежал на мне и шептал в ухо, обдавая запахом табака и перегара:

 — Если вы с поверхности, значит, скоро поезд найдут? Хотя вы не похожи на спасательную бригаду.

Не успел ответить, как раздался визг Алтынай и железный стук по каске солдата. Тот вынужден был слезть с меня.

Вскочив на ноги, увидел, что Алтынай сняла затворку вентиляционного люка, что имелся на крыше, и колошаматила им солдата. Все удары приходились на каску, отчего та глубоко надвинулась на его глаза. При этом солдат как-то покорно сидел на земле и повторял:

 — Да хватит, ну, хватит. Чего ты, а?

8

Солдат провёл нас обратно, к тому вагону, откуда выскочил.

Назвать своё имя отказался:

 — Ещё неизвестно, как всё повернётся.

Алтынай обрела свою обычную заносчивую уверенность:

 — Чего неизвестно-то? Скоро вас всех найдут и засудят. Вот тогда ты точно по башке получишь, и каска не спасёт.

Солдат тяжко вздохнул, поправляя каску:

 — Тоже так думаю.

Мы постояли недолго у дверей. Солдат подождал, когда редкие пассажиры скроются в темноте, и открыл ключом дверь вагона. Пропустил нас вперёд, прошёл сам и закрыл на замок.

Включил фонарик, освещая обжитое пространство.

Это был один из вагонов-призраков. В натурном листе, который содержал данные о вагонах и порядке их размещения, эти вагоны помечались как «специализированные порожние» или пассажирские, требующие ремонта. На деле их набивали контрабандой до самого верха.

Я проделал пальцем дыру в одной из картонных коробок, которыми были забиты все купе:

 — Чего везли?

Солдат вытащил из под столика свободного купе коробку и поставил её на диван:

 — Бухло. Портвейн, виски. Сигареты.

 — То есть ты дезертировал и провёл всё время тут, упиваясь и укуриваясь? — спросила Алтынай.

 — Что значит «дезертировал»? — оскорбился солдат. — Я присягу захватчикам не давал. Я вообще работал в частном охранном предприятии. Сторожил склад с люксовыми печатными машинками.

 — А как ты оказался среди похитителей поезда?

Солдат мрачно откупорил портвейн. Той самой марки, что пил Волька, когда встретил меня и Алтынай в музее:

 — Просьба Судитрона, будь он неладен.

Солдат протянул бутылку, но я отказался:

 — Хочешь сказать, что Судитрон попросил тебя принять участие в похищении поезда?

Солдат снял каску, взъерошил волосы:

 — Когда этот чурбан говорил что-либо конкретное? Просто приказал прийти такого-то числа, в такое-то время, в такое-то место. Квартира в индустриальном кольце у пятой стены. Мне выдали снарягу, автомат. Привезли на Вокзал и посадили в этот вагон, мол, стереги контрабанду.

Солдат запрокинул голову и сделал несколько булькающих глотков:

 — Когда произошло торможение, всё гадал, что происходит? Прислушивался к голосам за стенами. Не сразу решился выйти и разведать обстановку.

 — И что разведал?

 — То, что захватчики носят такую же снарягу, что и я. А я что мог поделать? Не мог же я сказать, что не с ними?

 — Вообще-то ты с ними, — безжалостно отчеканила Алтынай. — Раз снарягу получал в том же месте, где и заговорщики.

Солдат достал блок сигарет и распотрошил, извлекая пачку:

 — Вот в этом и беда, сижу тут как неопределённая величина. Ни туда, ни сюда.

 — Ладно, — вмешался я. — Что ты можешь сказать, про захватчиков?

 — Когда нас везли на грузовике на Вокзал, я общался с остальными бойцами. Как понял, вся операция контролировалась из правительства или ещё какими-то важными людьми, спецслужбами или чёрт их знает откуда. Ребята гордились, что на таком ответственном задании. Я тоже радовался, что Судитрон дал мне возможность стать кем-то больше, чем был.

 — Чего же ты не сбежал?

 — Я и группа пассажиров посмелее пытались прорваться. Многих постреляли. Я даже автомат потерял, когда драпали. Поэтому решил, что подожду здесь, пока всё не выясниться. А у вас какой план?

Алтынай как всегда закричала: