Шестая загадка

Внезапно Кравицу на ум пришла мысль, которая явно ему не понравилась.

– Можно я кое о чем тебя спрошу? – сказал он. – Ты только не обижайся.

– Давай.

– Насколько тебя задевает, что это не ты его поймал?

– Не будь говнюком.

– Джош, у тебя есть подозреваемый, соответствующий профилю преступника, которого видели с девочкой спустя два года после похищения. Чего тебе еще надо?

– Найти ее.

– Дай Кало еще час, и Яворский скажет, где она.

– Только в том случае, если это ему известно.

Я развернулся и двинулся к выходу. Он догнал меня и молча проводил до широких ступеней, ведущих на улицу Дизенгоф.

– У тебя есть другая идея? – спросил он.

– Да.

– Не будь идиотом. Ты слышал, что сказал Шавид. Если тебе что-то известно и ты это скроешь, он тебя со свету сживет. Ни один частный детектив не может позволить себе поссориться с начальником округа и продолжать жить как ни в чем не бывало.

– Знаю. Он говорил это при мне.

– Но ты, как всегда, все делаешь по-своему.

Меня удивила горечь в его голосе. Это мало на него походило. Казалось, он долгое время вынашивал какую-то идею, но теперь она наконец вырвалась наружу.

– Ты не лучше всех нас, – сказал он, – даже если сам считаешь иначе.

– Я так не считаю.

Его раздражение улеглось так же быстро, как вспыхнуло. Он коснулся моего плеча, словно хотел за что-то попросить прощения.

– Позвони мне.

– Конечно.

Я направился к машине, когда он схватил меня за руку:

– Чуть не забыл.

– О чем?

– Ты недавно разговаривал с некоей Ханной Меркман из Женской ассоциации взаимопомощи?

– Да. Через ее организацию он добывал имена матерей.

– Почему ты не рассказал мне об этом?

– А что случилось?

– Она собирается сегодня вечером выступить по первому каналу в программе новостей.

– У Давида Вицтума или у Эммануэла Гальперина?

– У Вицтума. Она хочет обратиться с призывом ко всем матерям-одиночкам не выпускать детей из дому, пока мы не поймаем убийцу. По телефону она сказала, что мы ничуть не лучше его, потому что скрывали информацию.

– Скажи ей, чтобы она отложила свое выступление на сутки.

– Пустая трата времени. Она говорит, что завтра утром он похитит еще одну девочку и будет уже слишком поздно. Ты бы ее слышал. Она уже представляет себя на обложке журнала «Для женщин».

– Раздобудь ордер.

– А что я скажу судье? Что мы задержали подозреваемого, но у Джоша своя теория?

– Чего ты от меня хочешь?

– Ничего. Просто решил с тобой поделиться. От нечего делать.

– Сукин сын.

– Не понимаю, о чем ты.

Я катил по погрузившемуся в вечерние сумерки городу. Взяв с пассажирского сиденья телефон, я позвонил Жаки.

– Ты где?

– А куда ты звонишь?

– У тебя тачка есть?

По моему тону он понял, что мне не до шуток.

– Раздобуду.

– Ты знаешь, где находится мошав Гинатон?

– Вроде где-то неподалеку от Лода, да?

– Встречаемся на въезде в двенадцать.

– В двенадцать ночи?

– Да.

24 Четверг, 9 августа 2001, ночь

Три часа спустя Жаки ждал меня у въезда в мошав, сидя за рулем подозрительно новенькой белой «Тойоты». Я сделал ему знак следовать за мной. Через две минуты мы остановились напротив дома Реувена Хаима, перегородив дорогу.

– Что дальше? – спросил Жаки, пересаживаясь ко мне в «Бьюик».

– Ждем.

– Чего?

– Который час?

– Четверть первого.

– Он крестьянин, значит, встает около пяти. Подождем до четырех.

– Кто крестьянин? И что мы будем делать в четыре?

– Реувен Хаим.

– И?

– Я хочу немножко на него надавить.

– Ты приволок меня сюда в полночь, чтобы надавить на кого-то в четыре?

Я откинулся назад и постарался привести в порядок и превратить в слова мысли, которые последние двадцать четыре часа метались у меня в голове. Сначала искусственная кожа обивки приятно холодила мне затылок, но через несколько секунд я уже перестал различать, где кончается моя голова и начинается спинка сиденья.

– Ладно, – сказал я Жаки. – Давай я изложу тебе свою теорию. Если тебе покажется, что я говорю глупости, мы разворачиваемся и возвращаемся в Тель-Авив. Но если ты решишь, что в этом что-то есть, мы будем действовать, как я скажу. Тебе судить. Договорились?

Он развернулся спиной к дверце и внимательно на меня посмотрел.

– Договорились, – наконец сказал он и медленно кивнул.

Я сосредоточился и начал:

– Итак. В данный момент мы все ищем серийного убийцу, который похитил шесть девочек. Каждой из них было по девять лет. Все они исчезли утром десятого августа, все росли в неполных семьях. Полиция и все, кто занимался расследованием этого дела, пришли к выводу, что речь идет об одном и том же человеке. Все, включая меня, предположили, что это так, и иначе быть не может.

– Иначе быть не может, – эхом повторил мои слова Жаки.