Шестьдесят рассказов

Иногда он открывается с совершенно неожиданной стороны. Я помню, как однажды мы вышли в море на маленькой яхте. К. конечно же был капитаном. Погода испортилась, шквалистый ветер заставил нас повернуть к берегу. Я начал беспокоиться о швартовке и сказал ему, что боюсь, не сорвется ли якорь, удержит ли он нас при таком ветре, и вообще. Он только взглянул на меня. Потом он сказал: "Конечно же удержит. Для того он и есть"».

К. о публике.

«Бывает вялая публика, а бывает активная.

Иногда, стоя перед публикой, я могу почувствовать, какая она: та или другая. Иногда настроение публики не очевидно, иногда проходит четверть часа, и только тогда удается понять, к какой разновидности публики относится эта конкретная публика.

И с ними нельзя говорить одинаково. Необходимо учитывать различия. Нужно сказать им то, что имеет смысл для этих конкретных людей, находящихся в данном конкретном настроении».

Посещение выставки.

К. входит в большую художественную галерею, расположенную на Пятьдесят Седьмой стрит, в Фуллер-билдине. Его сопровождение состоит из нескольких леди и джентльменов. В галерее выставлены работы некоего геометриста. К. оглядывает огромные, несколько теоретического плана полотна.

- Ну что ж, мы, по крайней мере, можем быть уверены, что у него есть линейка.

Сопровождающие чуть не валятся от хохота. Люди со смехом повторяют друг другу реплику К.

Художник, стоящий за спиной хозяина галереи, смотрит на К. с нескрываемой ненавистью.

К. в недоумении от своих детей.

Дети плачут. Детей несколько: мальчик лет четырех, другой мальчик чуть постарше и маленькая девочка, очень хорошенькая, в джинсах, и все они плачут. На траве лежат разнообразные предметы: электрический поезд, книжка с картинками, красный мячик, пластмассовое ведерко, пластмассовый совок.

К. недоуменно хмурится на детей, чья скорбь не связана ни с каким конкретным, доступным невооруженному глазу источником, но кажется беспричинным, обобщенным, абстрактным страданием. Чуть в стороне от детей стоит их мать, затянутая в хипстеры, изготовленные вроде бы из множества половинок зефира, щедро усыпанных бриллиантами, но, может, это и не так, я очень плохой наблюдатель. К. поворачивается к ней.

- Поиграй с ними,- говорит он.

Мать - мать десятерых детей - бесстрастно предлагает, чтобы К. сам «поиграл с ними».

К. подбирает с земли книжку с картинками и начинает читать ее детям. Тут же выясняется, что книжка написана по-немецки. Скорее всего, ее оставил здесь какой- нибудь иностранный посетитель. Однако К. непреклонен.

- А ист дер Аффе, эр исст мит дер Пфоте. («А» - это обезьяна, она ест лапой.)

Дети продолжают плакать.

Сон.

Апельсиновые деревья.

В небе, над головой, непрерывный поток странных летательных аппаратов, сходных по форме с кухонными принадлежностями: противни, дуршлаги, хлебные доски.

Эти сверкающие алюминием устройства летят, чтобы завершить бомбардировку Сиди-Мадани.

Ферма в горах.

Дела, (рассказодного из помощников)

«И надо же было случиться, чтобы как раз в этот момент одновременно вызрела уйма дел, находившихся до того в подвешенном состоянии, дел, мимо которых мы не могли пройти, и все они, так сказать, оказались на передней конфорке, кипят и булькают. И мы не могли найти К. Никто не знал, где он. Мы и туда, мы и сюда, только что с собаками не искали. Но он - считай, что испарился, ушел, не сказав куда. А это самое дело, о котором я говорю, было важнее и неотложнее всех остальных вместе взятых. Критически важное. Ну вот, мы стоим там и думаем, что же нам теперь делать-то? Совсем издергались, потому что эта штука, она же была действительно… А тут пришел К. и разобрался с ней одним коротким телефонным разговором. Один звонок по телефону!»

Детство К. по воспоминаниям егобывшей учительницы.

«Он был очень активным мальчиком, очень способным, очень прилежным, очень внимательным, очень добросовестным. Но в этом нет ничего необычного, то же самое я могла бы сказать о многих наших бывших учениках. Да и что же может быть необычного в этих качествах, ведь это, в конце концов, как раз те качества, которые мы стараемся в них выявить, качества, которые мы поощряем. А вот что было в К. необычного, так это его жалостливость, очень редкая для мальчика такого возраста, они ведь считают это качество «девчоночьим», изо всех сил стараются никак его не выказывать, если даже имеют. Но я отлично помню, что у К. эта черта характера проявлялась очень отчетливо. Я бы даже сказала, что это было его главным достоинством».

Разговаривая один на один с официантами, он…

- Салат из одуванчиков с беконом. Да, пожалуй, так.

- Rysstafel[8].

- Вареная утка.

- Бобовое пюре.

- Жареная треска кусочками.

К. объясняет тактику.