Шестьдесят смертей в минуту

От перекрестка до дачи, которую на лето снял Жора Тост, всего пять минут пешком. Нужно свернуть направо, подняться вверх по узкой улице, с обеих сторон огороженной глухими высокими заборами, и постучаться в калитку, проделанную в таком же высоком заборе. Правда, дверь никто не откроет, потому что в доме пока никого нет. Еще раз нарисовав в уме простенький маршрут от станции до съемной дачи, Девяткин сел на заднее сиденье машины.

– Пивка холодного хочется, – сказал сидевший рядом старший лейтенант Саша Лебедев. – Горло промочить. Разрешите кружечку?

– Даже не подъезжай ко мне с этими вопросами, – сурово нахмурился Девяткин.

Хотя, конечно, из любого правила бывают исключения, а кружка пива – это ерунда. Можно пойти навстречу лейтенанту, который, выслеживая Тоста, вторую ночь глотает уличную пыль и имеет право промочить горло.

– Ладно, иди, выпей, – сказал он Лебедеву. – Но только пару кружек, не больше. А то тебя быстро развезет с устатку.

– Спасибо, товарищ майор.

Саша вылез из машины и заспешил к закусочной. Сидевший рядом с водителем комендант дачного кооператива «Арфа» Сергей Игнатьев, бывший военный летчик, неодобрительно покачал головой.

– У нас в авиационном полку во время боевых действий за кружку пива летчика снимали с задания, – заметил он. – А потом на неделю отстраняли от полетов. Чтобы неповадно было за воротник заливать.

– Ну, у нас до боевых действий, надеюсь, не дойдет.

Девяткин опустил стекло и еще раз мысленно прокрутил рассказ коменданта.

Жора Тост покинул дом за час до приезда полицейских, в одиннадцать утра. Он ездит на синей иномарке, очень ухоженной, только номер заляпан грязью. Игнатьев – сосед Тоста. Со стороны улицы забор капитальный, а между участками невысокий штакетник, который запросто перепрыгнет подросток. От бдительного ока бывшего летчика Жоре спрятаться негде.

В полдень полицейские постучали в дом коменданта Игнатьева. Он вышел на порог, проверил документы гостей и рассказал, что последнюю неделю соседи, муж с женой, появляются здесь каждый день.

Супруга Тоста, или кем там она ему приходится, уехала в десять с четвертью. Вышла из калитки и зашагала к станции. Женщина никуда не спешила, до электрички оставалось полчаса, а ходу тут всего минут десять. Симпатичная особа, одевается скромно, но дорого, часики золотые и в ушах серьги с красными камушками. Так часто у них: дамочка уходит первая на электричку и возвращается под вечер. А Жора отчаливает ближе к полудню, обратно приезжает ближе к ночи.

Девяткин внимательно выслушал Игнатьева, задал несколько вопросов, поинтересовался, не может ли комендант посидеть с ним в машине. Впрочем, это только одно название: сидеть в машине. По существу, они находятся в засаде, дожидаются опасного бандита. Может статься, что бывшему летчику вспомнится интересный эпизод из жизни Тоста или что другое, полезное для них. Летчик заправил майку в фиолетовые подштанники, сверху надел линялую от времени форменную рубашку, брюки с тонкими лампасами.

Дальше потянулось ожидание. От нечего делать комендант рассказал, что в поселке живут в основном композиторы и музыканты. Контингент отборный. Бывший летчик оказался в этой компании, можно сказать, случайно: жена десять лет вела бухгалтерию московской консерватории. И выпросила эту дачу, то есть кусок земли, ползая на коленях перед директором и другим начальством, должностью поменьше.

– Тогда такие времена были: низко не поклонишься, ни шиша не получишь, – горестно вздохнул летчик.

Мысль о том, что жена, в ту пору молодая цветущая женщина, не только ползала на коленях в начальственных кабинетах, но и занималась другими делами, далекими от идеалов нравственности, до сих пор не давала покоя, занозой сидела в сердце.

– И сейчас так, – то ли в шутку, то ли всерьез ответил Девяткин. – Вот я полдня бандитов ловлю. А другую половину по кабинетам бегаю и ползаю. Все чего-то выпрашиваю, как нищий. Дайте людей, дайте технику… Или объясниловки пишу, почему Девяткин какую-то сволочь по морде ударил. Почему при задержании вооруженного преступника не произвел предупредительный выстрел в воздух, как положено по инструкции. Эх, хочется все бросить, снять дачу в вашем поселке и пожить хоть одно лето среди музыкантов и композиторов…

– Денег не хватит тут дачу снять. – Летчик был лишен чувства юмора и поэтому принял художественный треп майора за чистую монету.

– И я думаю, что не хватит, – улыбнулся Девяткин. – Вот и останусь на своем месте, а вы уж тут живите без меня. Хотя в этом нет ни капли справедливости.

Комендант выразил ему искреннее сочувствие и принялся рассказывать о даче, которую снял Тост. Дом сдавали на лето пенсионеры Шмаковы. По весне супруги уезжали в Одессу повидать дочь и внуков. Раньше три года подряд сдавали дом одной московской семье, очень приличным людям. Муж – человек солидный, писатель или какой-то там профессор. Все делал в блокноте заметки, часами бродил вдоль заднего забора и что-то бормотал себе под нос.