Шестерёнки апокалипсиса (Нужно больше древесины!) (СИ)

Сквозь волшебный лес — а как ещё это можно назвать — их вели недолго, по сравнению с лесом обычным. И апофеозом этого ночного путешествия стала освещённая призрачным мерцающим светом поляна, куда в конце концов вывели пленников. В её центре титанической колонной подпирало небо дерево-гигант, по сравнению с которым даже все те, виденные до этого в лесу, казались жалкими кустиками. Вокруг дерева-патриарха ровным полукругом располагалось несколько его собратьев, поменьше, но тоже довольно внушительных. А чуть в стороне, образуя своеобразный загон, виднелись ощетинившиеся колючками кусты, образующие настоящее кольцо. Между ветвей и листьев виднелись сидящие и лежащие люди. Валеру и поселковых явно гнали туда. И…

Сначала он не поверил своим глазам. Протёр их. Присмотрелся. Тихонько окликнул… Пригнулся, чтобы листва не мешала. Но да, сомнений быть не могло.

На локте приподнялся человек в костюме, который было ни с чем не спутать. Кожаные гамаши, рубаха с бахромой — Валера готов был биться об заклад, что больше таких кадров на многие километры вокруг нет. Рядом, видимо, почувствовав шевеление соседа, сел на земле, начав оглядываться, ещё один явно знакомый персонаж.

Ветви, будто живые, сами разошлись в стороны, открывая узкий проход. Пленников загнали внутрь, где и так уже было достаточно тесно. Валера невесело усмехнулся — будто в кино про Вторую Мировю попал. Разве что отставших и раненых не добивают штыками, да форма у конвоиров чутка другая. И формы тоже.

Плюхнувшись на землю рядом с Михаилом и Тимуром, парень протянул им руки. Никто из прекрасных дам освободить его не озаботился, а судя по тому, что все находившиеся в загончике, кроме вновь прибывших, были без пут — логичным казалось, что никаких кар за это не последует, а причиной является только недосмотр или злой умысел амазонок. Рядом присел Рома, с совершенно невозмутимым видом.

— Пытался помочь мне бежать. Говорит, не особо нравится под поселковыми ходить.

— Эй, ты чо, Ромик? Ты что ли… Ах ты тварь! Предатель!

— Катись к чертям, Колян. Я сам по себе, всегда был, всегда и буду. А Главный заканал, сам знаешь. Ещё чуть — и схлестнулись бы. Оно мне надо? Жить хочу. Всё, вопрос исчерпан!

— Катись на хрен, урод, — смачный плевок, это уже Костя. — А я с этим гадом ещё своей заначкой делился…

— И ты звиздуй в хорошие места, малыш. Шестёркой был, шестёркой и останешься…

Наверное, если бы не всё ещё связанные руки — разбушевавшийся гопник бросился бы драться. Но друзья удержали его — хотя сами смотрели волками.

— Короче, народ, сами видите. С этими пришлось, пока больше не с кем было. Но вы гораздо адекватней кажетесь… А то достали, быки эти. Если уж помирать, то в хорошей компании.

— Вот так вот. Что скажете? — спросил Валера, растирая наконец освобождённые руки — узлы оказались на славу, не в раз справишься, тем более в темноте. Позволив себя минутную слабость, он принялся сам за верёвки Ромы.

— Ну я как-бы не против, — безразлично пожал плечами Михаил. Тимур промычал что-то нечленораздельное, но, вроде, всё же утвердительное.

— Рассказывайте, что ли. Как угораздило…

— Это ты рассказывай… Спаситель прекрасных принцесс.

— Не слышали? Я за неё энергии получил.

— Эй, ты что, специально её отпустил?! — взревел подогревающий уши на чужой беседе Костя.

— А ну цыц, гопота! С вами ещё разберёмся… — пренебрежительно кинул через плечо Михаил. Поселковые корячились, пытаясь развязать друг друга — руки-то у всех скрутили за спиной — и это невольно вызывало улыбки у остальных. И без разницы, что недавно сами так!

Уже повернувшись к Валере, Индеец продолжил:

— Конечно, я слышал твою прекрасную речь. Только не подумал, что кто-то из этих мог тоже с ушами быть?

— Если да, то мне всяко каюк бы настал. А так риск, согласен. Но — нужно было сказать. Конечно, уши у тебя…

— Конечно, глаза у тебя… И ещё кое-что. Не знаю даже что. Нет, ладно ещё когда щенка того не дал замочить… Там всё понятно, в принципе, согласен. Не живодёры же. Но эти… — говорящий скривился.

— Мляди эти, чего тут мяться, — вставил Тимур, уже растянувшийся на земле, и вроде, как могло показаться, и потерявший интерес к внезапно присоединившемуся товарищу — но всё же внимательно слушавший разговор.

— Именно это слово они и есть. Короче, мне интересно — ты если бы гадюку как змей насилует увидел, её тоже бросился бы защищать?..

— Может и бросился бы. Я к вам не лезу и не капаю на мозг, что не стали делать этого. И вы меня не пилите. И без того тошно.

— Что есть, то есть. Короче, проехали. Единственное — мне кажется, если бы ты знал, как повернётся, не полез бы ту девку развязывать…

— Мы с этим му… поговорим ещё! — опять возглас Кости. Видимо, он особенно переживал по поводу освобождения эльфийки. И не понять — то ли это просто неудовлетворённость налицо, как никак, фактически с женщины сняли, то ли — другие какие факторы…

— Не хочешь в жопу язык свой поганый засунуть, а, говорун? — опять через плечо кинул Михаил. — Можешь помолчать, когда взрослые общаются?