Шестеренки ведьминой любви

– Верно, – подтвердил отец. – Елизавету мучило чувство вины, она медленно сходила с ума. Некоторые историки верят, что Люмия осталась в виде мстительного духа, который подбрасывал Елизавете шестеренки.

– Грейд говорил что-то подобное. И что на самом деле делает кулон?

– Без понятия. Пока что… сейчас Уит ищет остальные его части. Мы надеемся их исследовать. А ты не лезь, пожалуйста, во всякие неприятности. Хочешь, дадим тебе охрану?

– Нет! – тут же выпалила я. – Не хочу. Надо мной весь институт будет ржать.

– Тогда сама не лезь никуда, ты ведь разумная девочка.

– Грейд как? – Я сменила тему, опасаясь говорить о том, чего не могу пообещать. Понятия разумности у нас с отцом разнились.

– Выживет. Но сущность мы упустили, таких духов не так-то просто поймать.

– Скажи Грейду, что я не хотела его бить. Но стихи он пишет действительно жуткие.

Папа рассмеялся, вернув мне ирис.

– Так понимаю, музы тебе не понравились? Снова будешь техноведьмой?

– Да, только маме не говори. Зря я не пошла с Марианной, она хоть уже опытная в вопросе изгнания этих сущностей.

– Что ж, могу попробовать тебе компенсировать ущерб. Через пару недель у «Айрис» юбилей, и мы устраиваем прием, даже снимаем для этого дела театр. Приглашены только сотрудники с женами или мужьями, но раз ты целых две недели пробыла сотрудницей… идем с нами. И Марианна там будет, и все твои ребята из цеха. Только с условием: ни одного прогула в институте за это время!

– Согласна! Потом оторвусь, – фыркнула я.

Папа взглянул на часы.

– Тебе осталось спать четыре часа. Чувствую, поднимать тебя придется при помощи Ольберта. А ирис все же сохрани. Я, конечно, не готов выдавать тебя замуж, но уже заготовил поздравительную речь.

Папа ушел, оставив меня наедине с мыслями и раздумьями. Елизавета, шестеренки и темная сущность? Как бы не так! Платье, туфли, прическа и сумочка для приема по случаю юбилея «Айрис» – вот о чем я думала.

* * *

– Четвертый курс, – преподаватель общей техномагии радостно приветствовала курс, когда я, опоздав, забежала в аудиторию. – Темпл, ты как всегда. Почему на практике не сделала себе карету, чтобы приезжать вовремя?

– Сделала, – хмыкнула я. – Только скорость неправильно посчитала.

– Давай отчет и садись.

Я бросила отчет по практике в общую кучу свитков и бегло осмотрела ряды. Во мне тлела надежда, что Шер, увидев меня в привычной обстановке, сменит гнев на милость. Сядем рядом, а там, глядишь, и помиримся. Но то ли я за лето растеряла всю внимательность, то ли Шер не было на занятиях.

– Привет, – шепнула я Ирме, рядом с которой уселась, – Шер не видела?

– Ее не было, и в перекличке тоже. Все опаздывающие или прогульщики были, а Шер нет.

Ее слова оказали непередаваемый эффект. Я замерла, так и не достав из сумки письменные принадлежности.

– Она что, отчислилась? – спросила скорее себя, чем Ирму.

Та пожала плечами.

– Темпл! – от преподавательницы не укрылись наши перешептывания. – Ты что, сюда болтать пришла? Чтобы со всеми поздороваться и пообщаться, надо приходить до звонка, а не после.

– Простите, магистр, – потупилась я. – Плохо себя чувствую.

Затем я очень натурально чихнула, сама от себя не ожидала.

– Пришла больная? Небось еще голова болит, вот и встала так поздно? – Женщиной в общем-то она была неплохой, сердобольной и лишь изредка надевала маску строгости.

– Да, – как можно более жалобно протянула я и вздохнула.

– Кыш домой! – распорядилась она.

Я схватила сумку и припустила к выходу. Надо найти Шер и уговорить ее вернуться, ибо одно дело – не дружить со мной, а другое – бросать институт.

Но у самых дверей я остановилась. Вспомнился разговор с отцом, уговор не прогуливать и отчаянное желание сходить на вечеринку. Я даже платье себе придумала! А ведь узнает, как пить дать узнает. Не сам поймет, так кто-то поинтересуется, как у Арюши самочувствие. Папу не проведешь, он мигом поймет, что я совсем даже не больна. Ибо из дома убегала воодушевленной и относительно бодрой. За прогул в первый день занятий папа не похвалит. И тогда не видать мне праздника как собственных ушей.

– Темпл, что с тобой? – раздался вопрос из-за спины.

– Да знаете, магистр, я думаю, мне лучше. Схожу на перемене, чайку попью, и совсем будет хорошо. Лучше я останусь.

– Как знаешь, главное – постарайся никого не заразить.

Когда я проходила мимо магистра, с ее лица вдруг сошла елейная улыбка и она вполне серьезно, хоть и не без веселья, спросила:

– Сильно хочется на прием, да?

– Папа, – догадалась я.

Да, бороться с моими прогулами для папы – дело чести. Не могу сказать, что часто пропускаю занятия. Как все. Там, где можно, – пропускаю, там, где строго и нельзя, – редко пропускаю. Не получается у меня сидеть на скучных парах, душа требует активности. Особенно мне нравится гулять во время учебы в небольшом скверике – там никого, все тихо, можно купить сладкой ваты и вдоволь насмотреться на рыбок в фонтане. Дались отцу эти посещения… сдаю-то я все вовремя!

– Записываем тему, – произнесла магистр.