Шестеро обреченных [= Последний из шестерки]

Месье Ванс посмотрел на Сантера и иронично улыбнулся:

— Вы и вправду считаете, что я могу сказать что-нибудь откровенно?

Хотя Сантер в этом очень сомневался, но все же без колебаний ответил:

— Конечно, можете! Скажите-ка...

— Что? — машинально спросил месье Ванс.

— Как вы полагаете, может ли быть так, что Жернико до сих пор еще жив?

Ступив несколько шагов по комнате, Воробейчик неожиданно признался:

— Я не знаю! Ведь вы сказали мне, что его рана оказалась серьезной и он потерял так много крови, что рубаха и покрывало были буквально залиты ею... Если ему даже хватило сил пережить транспортировку, то не думаю, что «рыжий тип», будем его так называть, сжалился бы над ним... Это противоречило бы тому плану, который он, похоже, наметил. Я, скорее склонен думать — простите, вы ведь сами попросили меня быть откровенным, — что тело вашего друга на днях появится в канале...

Сантера невольно прошиб пот.

— А вам не приходило в голову, что его похитили из-за той его татуировки? Быть может, сейчас его держат где-то вдали от людских глаз и пытаются выведать, где находится его секретный тайник? Как ужасно, будучи его другом и сознавая все это, не иметь возможности помочь ему...

Месье Ванс лишь пожал в ответ плечами:

— Такая мысль могла прийти в голову только женщине! — просто ответил он.

— Вы полагаете, что только женщине? — спросил Сантер, чувствуя, что начинает краснеть. — Но иначе я никак не могу объяснить похищение Марселя... А вы сами?..

— Видите ли, я вообще всему этому пока никакого объяснения не нахожу, — признался месье Ванс. — После паузы он добавил. — Но оно, несомненно, должно быть...

— Несомненно, — съехидничал Сантер. — Вероятно, вы так и не понимаете, каким образом это похищение было совершено?

— Честно говоря, не понимаю, — ответил месье Ванс.

— Тот рыжий тип тем временем разгуливает на свободе, а ведь я поклялся Жернико отомстить за него. С тех пор прошло уже столько дней.

— Ровным счетом пять.

— Да, целых пять дней прошло с момента его исчезновения, и мы, его невеста и я, со все возрастающей тревогой спрашиваем себя: жив ли он? Если да, то его необходимо срочно спасать, ну, а если мертв...

— ...то его невесту следует известить об этом, — закончил месье Ванс.

Сантер недоверчиво посмотрел на детектива. Интересно, на что это он намекает?

— Будьте столь любезны объяснить мне, что вы хотели этим сказать, — сухо потребовал он.

— Да что здесь объяснять, дорогой мой! Если месье Жернико мертв, то необходимо, чтобы об этом узнали все и, в первую очередь его невеста мадемуазель Асунсьон. Ведь одно дело держать слово, данное живому, и совсем иначе — мертвому! Если бы она хранила верность мертвому, то это было бы по крайней мере неприятно. Благородно, но неприятно.

Говоря это, месье Ванс направился к спальне.

Стоя на месте, Сантер испытывал крайнее бешенство. Он слышал доносящиеся из спальни шаги детектива. Инспектор открыл выходящую на лестничную клетку дверь, вышел, затем вернулся, и Сантер увидел через оставшуюся приоткрытой дверь, как тот опустился на колени, тщательно обследуя ковер... И что это он надеется там обнаружить? Следы чьих-то туфель, сигаретный пепел или расчлененный на четыре части волосок? Быть может, благодаря гранатового цвета рисунку ковра он рассчитывал открыть тайну похищения Жернико?

Старания детектива выглядели до того жалкими и по-ребячески нелепыми, что Сантер лишь пожал плечами и, чтобы убить время, принялся распаковывать сложенные в углу чемоданы Намотта.

Просматривая вещи своего трагически погибшего друга, Сантер между делом предавался размышлениям. Что же касается тем как для серьезных, так и для меланхолических размышлений, то их хватало с избытком. Очаровательное приключение, как он называл все происходящее еще несколько дней тому назад, заканчивалось донельзя плохо. Все началось с таинственной гибели Намотта, затем последовало похищение Жернико... а ведь, по словам Жернико, этот таинственный убийца намерен беспощадно уничтожить всех их шестерых... Кроме того, он думал об Асунсьон, об этой настоящей загадке в женском обличьи и о странном поведении Перлонжура вечером накануне...

— И все же, — сказал Сантер достаточно громко для того, чтобы его мог услышать находящийся в соседней комнате инспектор Воробейчик, — человек не может вот так просто взять и исчезнуть, испариться! Точнее — даже два человека, один из которых находился уже при смерти... Неужели вы так ничего и не обнаружили за эти пять дней?

Ответ не замедлил последовать:

— Кое-что обнаружил, однако эти находки ничего не объясняют, а, напротив, еще больше запутывают и усложняют дело... По крайней мере на данном этапе расследования.

— И вы не нашли ни одного свидетеля?

— Ни одного.

— Однако... — прежде, чём продолжить, Сантер сделал нерешительную паузу, — над всеми нами нависла серьезная, смертельная опасность. Вы что же, не намерены ничего предпринять для того, чтобы нас защитить?

Неожиданно зазвонивший телефон заставил его прервать свои вопросы.

— Очевидно, это звонит консьерж, — сказал Сантер, неторопливо направляясь к телефону.