Шестеро против Темного

Словом, наскоро обсудив повышение Мирей, компания вновь вернулась к делам, вернее к наблюдению за делами, ибо Минтана и ее спутники как раз отыскали в погруженной в сон Твердыне Зад Се Дан место пребывания Высокого Табурета. Этим самым укромным уголком оказалась комната поблизости от той, где пили лайс гости, – рабочий кабинет даны Дравелии. Двери в ее кабинет не охраняли ни доблестные защитники, ни въедливый зануда Лаворий. Даже неустанно служащие своими магическими трудами Свету Лучезарному на ниве бюрократии нуждались в отдыхе. Возможно, полуночница Дравелия, не считая стражей Твердыни и каких-нибудь проштрафившихся субъектов, исполняющих наказание, была единственной бодрствующей особой, во всяком случае единственной на этом этаже башни.

Самоотверженная леди даже не думала ложиться спать. Обосновавшись за большим столом в обществе груды свитков, массивных гроссбухов и кучи прочей макулатуры, пожилая дама работала с таким усердием, словно стремилась наверстать все те годы, что прошли мимо ее пристальных глаз, затянутых пеленой болезни.

При виде тихо вошедших визитеров лицо Высокого Табурета отразило и сдерживаемую тревогу, и надежду. Конечно, за годы, что Дравелия пребывала в столь значительной должности, она научилась встречать ничего не выражающим взглядом любого – от последней послушницы до самого короля. Но сейчас женщину извиняло то, что никто из вышеперечисленных особ не являлся пред грозные голубые очи Высокого Табурета, «скромно» заявляя, что пришел спасти мир и тем более не возвращался по истечении нескольких часов после предполагаемого визита на гору Арродрим к Узилищу Темного.

– С добрыми ли вестями вы прибыли? – без всяких «дипломатических» проволочек спросила Дравелия, машинально разглаживая свиток, который читала перед этим.

– Ни с добрыми, ни с худыми, – взял на себя первое слово Гал к вящему облегчению Минтаны, особо даже не рассчитывающей ни на что, кроме моральной молчаливой поддержки присутствием. – Вести приносят после того, как завершат дело. Чтобы его начать, нужна твоя помощь. Я объясню какая, и тогда решай, сможешь ли помочь, и будешь ли помогать.

– Я слушаю, – отложив таки пергамент, Дравелия жестом пригласила посетителей сесть и, выйдя из-за стола, сама присела в одно из кресел, менее высокое и торжественное, чем ее рабочее. Ставить себя выше посланцев Совета богов даже Высокий Табурет сочла неуместным.

– Убить Темного нельзя. Алторан будет проклят, если в нем разделаться с божеством, держать его в тюрьме тоже больше нельзя. Ваши предки допустили несколько крупных ошибок. Во-первых, Темного заточили вместе с Источником магической энергии мужчин, отсюда вся слабость магии, противоестественные склонности данов и малый срок жизни, во-вторых, заточение бога разрушает структуру мира, а истечение его силы из Узилища рождает чудовищ, в-третьих, печати все равно треснули и падают, новых вы сами поставить не сможете, – по-военному лаконично и в высшей степени безжалостно и трезво обрисовал картину происходящего Эсгал, так и оставшись стоять. Он тоже не собирался ставить себя выше кого-либо из присутствующих, но сообщать такие сведения сидя в мягком кресле посчитал в крайней степени неуместным.

– Значит, ничего нельзя сделать? – проглотив разом такой гигантский кус новой информации, упакованной в несколько безжалостных фраз, вопросила дана Дравелия, нервно стиснув подлокотники кресла. Высокий Табурет ощущала себя беспомощной и слабой пылинкой, подхваченной штормовым ветром, сдувшим с женщины всю шелуху старых представлений, в которую можно было завернуться, отгородившись от ужаса реальной ситуации.

– Можно, – возразила Минтана и замолчала.

– Можно освободить Темного, – сквозь зубы промолвил, почти выплюнул, воин. – Когда падет заклятие и он обретет свободу, раскроются границы вашего мира. Темный покинет Алторан, унося с собой шлейф злой силы, которая производит на свет мордодралов, хрялков и прочих тварей, ваши даны вновь смогут прикоснуться к мужскому источнику, и баланс восстановится.

– Но какой ценой? Какова будет месть того, кто томился в заточении столетия. На какие злодеяния способен Властелин Беспорядка… – прошептала Дравелия, безоговорочно веря в правдивость сурового воителя, как верил принципиальному Эсгалу каждый, кто общался с ним, что бы тот ни обещал – смерть от своего меча, утреннюю тренировку или овсянку на завтрак.

– Если ему не придется ждать разрушения последних печатей, если заклятие будет снято вами по доброй воле, Темный покинет Алторан и не вернется, покуда вы не обретете прежней силы, – мрачно сказал Эсгал. – Такова предложенная сделка.

– Вы говорили с НИМ? – в той же мере испуганная, сколь и удивленная вопросила Высокий Табурет, думавшая до сих пор, что слышит выводы, сделанные посланцами Совета богов после осмотра печатей на горе.

– Да, – уронил Гал. – Мы были в Узилище и говорили с Темным.