Шестеро в доме, не считая собаки

Принцип шестой — «Мой дом — моя крепость», вернее «Наш дом — наша крепость». Однажды меня спросили: «Как вы боретесь с наркоманией и токсикоманией в вашей семье?» Еще чего не хватало! Никак, естественно, не борюсь по причине отсутствия таковых. У нас дома не пьют и не курят, не теряют голову из-за «заграничной» тряпки и не предают друг друга. Какие бы семейные бури ни бушевали днем, вечером детская передача, а потом тихая ночь, когда выходит на прогулку еж Яша. Манька улыбается уже почти во сне: «Мама, Яша вытопал». Это взрослым мешает спать лесная колючка — дети спят и улыбаются, потому что и во сне продолжается «вечерняя сказка для малышей»: слышно, как Яшка зафыркал, прогоняя от миски с молоком кота Мышку. Теплый дом, куда можно пригласить друзей, притащить бездомного котенка, где можно взять с полки любую книгу, а если чашка и разбилась, то к счастью. Дети знают, что если я могу, то выполню любое их желание, если обещала, то уж постараюсь сделать. И они тоже стараются быть хорошими, а что не всегда получается — я прощаю им, как и они, бывает, прощают мне, когда я ошибаюсь.

Недавно у нас был такой смешной случай. Подняла я детей в школу, они умываются, гимнастику делают, а я на кухню пошла завтрак готовить. Захожу через какое-то время в спальню — Маняшка спит вовсю. Я аж взвилась: «Маня, ты что? Уже полвосьмого, опоздаешь!» Вытянула ее ноющую, сонную из постели, засунула в ванну, потом натянула на нее форму в темпе «presto», посадила за стол и посмотрела с удовольствием на дело своих рук — вот какая я молодец. А дети мне и говорят: «Мама, а Мане-то разве не во вторую смену?» Фу, как ушат воды за шиворот. Я уж извинялась-извинялась перед Манькой, пока она сама не начала смеяться, как я ее «быстро-быстро» поднимала.

Принцип седьмой, предшествующий первому, мои дети хорошие: мой ребенок взял без спросу, но он не вор; он подрался, но он не злодей; получил двойку, но он не тупица. Такие разные — рассудительный Саня, увлекающийся судомоделизмом, химией (очень вонючее увлечение), кактусами; «вредная», живая, поэтичная Настя, очень по-взрослому рисующая на ткани; ласковый и неколебимо упрямый Ваня (кактусы, общие с Саней, а также птички, рыбки и лягушки, а также флейта и фортепиано); очень непохожая Маня (от страстной нежности до исступленного «не буду» по каждому поводу), любящая танцевать, музыку, любящая учить — благо, есть кого; Ася: «Это меня Ваня научил не плакать, когда больно», «Это меня Маня научила писать буквы», «Это мой Санечка пришел, Санечек» — и обнимает его за живот, и мне вдруг ночью сквозь сон: «Мама, я совершенно не могу без тебя жить».

Такие разные, такие одинаково беленькие, такие мои. Я смертельно боюсь, что не получится то, чего я хочу, что не смогу, не сумею, не сделаю. И не смею бояться: педагогика — работа бесстрашных, трусам нельзя иметь детей. Пройдет много лет, мои взрослые, даже почти старые дети соберутся за нашим историческим столом — что вспомнят они о своем детстве, а значит, и о моей жизни, когда меня не будет? Ах, как бы услышать! Сегодня, сейчас отдаю им себя на завтрашний суд и не могу не верить в их милосердие.

Режим дня

Ну а теперь я хочу рассказать, как вся эта семерка принципов работает на практике, как мы с ребятами прожили один обычный будний день — понедельник.

День начинается с вставания, а о вставании «как люди» договариваемся с вечера. Пока я готовлю завтрак, раза три-четыре пройду из кухни в комнаты: «Вставайте!» Ну конечно, Ваня уже в ванной, но не умывается, а сидит на краю ее, подставив руки под струю воды. Саня уже закончил делать гимнастику и постель убрал, а ванна занята. Сегодня блины «с дырками», Настя съест штуки четыре с удовольствием, а «без дырок» она не любит. «Скорей, надо торопиться» — это уже одетый и умытый Ваня доедает третий блин. Портфели собраны с вечера, одеваются (Настя доглаживает галстук: «Меня-то подождите!»). Я провожаю у двери: «Счастливо, ребята, приходите скорее!» Теперь поднимаю младших, потому что Мане, хотя и во вторую смену, но до школы надо успеть на музыку. Ну а Аська встает за компанию. «Репка, репка, где ты спишь?» — спрашиваю ее, почти как в стихотворении, только там «рыбка, рыбка, где ты спишь?», а у нас репка, потому что я ее сейчас вытяну; теплую, кругленькую. Манина очередь мыть посуду, но вдруг: «Ма-ама, но я еще математику не доделала!» И правда: вчера у нее был концерт в музыкальной школе, пришла поздно, замерзшая, и мы, вопреки обыкновению, не все уроки сделали. «Ну что ж, садись, а я пойду мыть посуду и буду приходить время от времени помогать». — «Ладно, мама, я выручу Маню» — это мне такой неожиданный подарок Аська делает, только и успеваю сказать: «Спасибо, детка», а она уже с грохотом тащит табуретку к раковине — без табуретки не достать до крана.