Шестеро вышли в путь. Роман

- А я не понимаю отца, - говорил женский голос. - Сорок лет прожить в Пудоже! Зачем? Ну хорошо - ученики письма пишут, фотографии присылают. Но сорок лет ходить по одним и тем же улицам! Не понимаю! Здесь красиво - лес, вода, но ведь всегда одно и то же. А что за лесом? Может, там еще лучше. Может, там такая красота, что про эту и вспоминать не захочется. А если даже там ничего хорошего, так все-таки ведь другое. Вот у нас ель, береза, осина. А где-то там, скажем, пальмы кокосовые, финиковые, араукарии… - Девушка (я был уверен, что это совсем молодая девушка) засмеялась. - Я ведь не знаю, что такое араукарии. Кажется, растение. А может, зверек какой-нибудь. Например, котенок с крыльями. Утром открываешь окно, а на подоконнике котята сидят. Прилетели пожелать доброго утра… Так я вот что говорю: может, все эти араукарии и не лучше осины, но надо же посмотреть. Может быть, лучше. А если хуже, так я осину больше любить буду. Нет, я не понимаю отца!

Наступило молчание, потом мужской голос заговорил спокойно и неторопливо. В нем была рассудительность и уверенность. Странно, что во сне он мне показался тоже печальным.

- Юрий Александрович - замечательный человек, - сказал мужской голос. - Подумай сама: всю жизнь он сидит в маленьком городе, а в курсе всего. Сколько журналов выписывает! Ведь это же удивительно! О чем ни спросишь, он все знает.

По-видимому, девушка слушала его невнимательно. Когда он кончил, она заговорила о своем.

- Вот моя мать, - сказала она. - Родилась в деревушке на Кен-озере. Там знаешь красота какая! Я маленькая ездила. Озеро странное - извилистое. Точно река, которая никуда не течет. И большой каменный монастырь. Тишина необыкновенная. Однажды моя мать приехала в Пудож, и ей показалось, что это огромный город. Поступила она к отцу в прислуги и влюбилась в него. Ей было шестнадцать лет, когда она приехала и увидела отца. А ему было сорок. И через три года они поженились. Я ее понимаю. Восемь домов в деревне, тридцать человек жителей, и вдруг - Пудож! Улицы, магазины. И отец. Он был красивый, я карточку видела. И вежливый, не ругается, не пьет, книги читает. - Она усмехнулась. - Отец для нее, наверное, был - как для меня какая-нибудь араукария. Я бы тоже влюбилась, если бы с Кен-озера приехала. А я родилась и выросла здесь, и для меня Пудож - как для нее деревня в восемь домов. Мне хочется дальше…

- А меня здесь оставишь? - спросил мужской голос, и я понял, почему во сне мне слышалась в этом голосе сдержанная печаль.

- Ну что ты! - ласково сказала девушка. - Разве же я тебя оставлю? Кто же у меня есть на свете? Ты да еще отец. Только я его не понимаю - как это он хоть один раз за всю жизнь не бросил свои книги и не пошел черт знает куда! Нет, Вася, наверное, ближе тебя у меня никого и нет. - Она говорила так ласково, что это, конечно, была правда. - Куда же я без тебя? Я вот, как будущая жена, все приглядываюсь к семейным парам. Обучаюсь, как стать хорошей женой. И сколько я ни видела мужей да жен, ни один муж так жене не близок, как ты мне. - Она помолчала и добавила совсем тихо, я еле расслышал: - Только все-таки иногда мне хочется дальше…

Наступило молчание. Я лежал неподвижно, боясь шевельнуться. Мне было стыдно, что я слушаю разговор, который никто третий не должен слышать. Осторожно, чтоб не двинулась ветка, не шевельнулся листик, я подогнул под себя ноги. Мне казалось, что они видны из-за куста.

- Поздно уже, - сказала девушка. - Мне-то что! Я завтра высплюсь, а тебе, бедняге, скоро на работу вставать. Вот ты какой замечательный жених - даже сна решился!

- Я целый день часы считаю, - сказал мужчина, - скоро ли мы с тобой встретимся?

- Счастливые мы, Каменские, - сказала задумчиво девушка. - Отец мой - скучный человек, а любовь встретил необыкновенную. И мне повезло. Может, ты человек и простой, а любишь так, как никто не любил. Да, Вася?

- Думаю так, - помолчав, ответил Вася.

- Ну, значит, все хорошо. Теперь расскажи, какие новости. Сегодня целый день под окном кричат, что у тебя новости. Сила пробежал - кричит: «Оля, новости!» Андрюшка стукнул в стекло: «Новости!» Саша Девятин в форточку крикнул: «Новости!» Одна я ничего не знаю. Да мне и не надо. Я стану женой, буду мужа слушаться. Как скажет муж, так и сделаю. А самой мне и знать ничего не надо. Да, Вася?

Оба засмеялись счастливым смехом.

- Нет, слушай, Оля, - сказал мужчина, - новости действительно есть. И ребята мерзавцы. Я им велел тебе ничего не говорить. Сам хотел сказать… В общем, слушай. Вчера меня вызывают в уком партии. Оказывается, осенью будут путевки в институт. Одну получаю я. Это - наверняка, решение уже есть. Ну, я, конечно, сказал, что мы женимся и я без тебя не поеду. Секретарь засмеялся и говорит: «Какая неожиданная новость!» Наверное, многие уж знают, да, Оля?

- Медведь не знает, - задумчиво сказала Оля, - он зиму в берлоге спал. А остальные все знают.