Шестикрылый Серафим

Мне хотелось, чтобы Кошкин скорее ушел. Я знала, что на книжной полке за собранием сочинений Цвейга Сухов прятал коробочку со шприцом и несколькими ампулами промедола. Делал укол, когда сильно болела нога. Так он говорил… Скорее, скорее! Я больше не могу. Я попробую убежать из моего рухнувшего мира туда, где все, может быть, не так страшно и больно. Я чувствовала, что еще немного — и в моем воспаленном мозгу опять проснется та самая бредовая идея, на, этот раз она приобретет вид стройной логической конструкции, объясняющей столько загадочных смертей. Мишин — Семина — Брадис — Орлов — и, наконец, Сухов. Кто следующий? Нет, я не хочу! Ну, уходи же скорее.