«Шестисотая» улика

– А я ведь знал, майор, что рано или поздно, ты меня отыщешь. Ей-Богу, знал. Сердце подсказывало. Да и Шевчук о тебе навел справочки, – улыбнулся бывший руководитель альянса, бросив короткий взгляд на капитана гаишника. – Чего молчишь? – спросил он у Федора. Терпеть не мог, когда кто-то перед ним молчал. Если человек молчит, то это еще не значит, что он полностью подчинен твоей воли. Он способен думать. А мысли опасней – речи, потому что ты не знаешь, что он задумал. Николаю Константиновичу Бабенко не терпелось знать, о чем думает сейчас майор Туманов.

А Федор думал сейчас о том, как спасти Грека с Ваняшиным. Не хотелось верить в то, что их собираются раздавить прессом вместе с машиной. Слишком уж ужасная смерть. Не заслужили они такой.

Словно догадавшись, о чем подумал майор, Бабенко улыбнулся и сказал:

– Люблю острые зрелища. А вы, майор? – спросил он у Федора.

Федор промолчал. Он бы не отказался посмотреть, если бы Бабенко поменялся местами с Греком и Ваняшиным. Вряд ли бы ему тогда понравилось такое зрелище.

К Бабенко подошел еще один человек, которого майор Туманов хоть и трудом, но все же узнал. Это был водитель белой «четверки», сумевший скрыться с территории гаражей, когда оперативники приходили туда, чтобы осмотреть гараж убитого автоугонщика Кушнарева. С этим водителем был еще парень, которого Федору пришлось застрелить. А водиле тогда крупно повезло. Опера не догнали его.

Федор не знал, что нашептывал водитель белой «четверки» на ухо Бабенко. Но, судя по тем взглядам, которые он то и дело бросал на черный «Мерседес» и сидящих в нем сыщиков, речь шла как раз про них. Быть, или не быть. Убить, или помиловать? Вопрос бытия. А с Греком и Ваняшиным он, кажется, уже решен и бесповоротно. Вряд ли, Бабенко захочет их помиловать, если мотор мощного пресса уже запущен и, прислушиваясь к его ровному урчанию, Федор мучительно думал о тех нескольких секундах отведенных еще прожить его верным помощникам.

– Послушайте, – обратился Федор к Бабенко, и тот повернулся к майору. Даже водитель «четверки» перестал шептать, с интересом уставился на майора.

– Вы думаете, что, убив капитана Грекова с лейтенантом Ваняшиным, решите свои проблемы?.. – проговорил Туманов, на что стоящий слева от майора продажный Шевчук, усмехнулся и сказал:

– Почему только их. Мы и тебя завалим.

– Подожди, – остановил его Бабенко. – Дай сказать майору.

Федор нагло улыбнулся, что особенно не понравилось Бабенко. Уж слишком уверенно ведет себя майор. В его положении, не каждый вот так сможет.

– Я просто хотел вам напомнить, чтобы знали, мы оказались здесь неспроста. И вам, Бабенко, да и Шевчуку, деваться некуда. Скоро сюда приедут бойцы спецназа.

– Он врет, – улыбнулся Шевчук и указал на Грека, сидящего в «Мерсе». – Тот усатый, когда его били, сказал, что они приехали сюда искать «Мерседес». Стало быть, никто не знает, что вы тут. Замочим их всех троих, и дело с концом. – Он выжидающе смотрел на Бабенко.

А Бабенко стоял в тяжелых раздумьях. И заметив это, Шевчук настороженно спросил:

– Что тебя смущает? С ними надо кончать. А потом смотаемся отсюда. Вот только заскочу домой, кой какое барахлишко прихвачу.

Федор усмехнулся.

– Домой?

Шевчук недобро уставился на него, поигрывая пистолетом.

– Боюсь, домой ты не попадешь. За домом твоим установлено наблюдение.

Гаишник шагнул едва ли не вплотную к Федору, и ненавистно сверля своими глазами майора, проговорил сквозь зубы:

– Ты врешь, майор. Я тебе не верю.

Федор нагло хмыкнул.

– Как хочешь. Можешь позвонить младшему лейтенанту Митяеву. Он тебе скажет, что я был сегодня у вас в управлении и наводил о тебе справки…

Шевчук отошел в сторонку, достал из кармана мобильник, набрал номер. Коротко переговорив со своим подчиненным, он уставился на Туманова.

– Ну и что он тебе сказал? – спросил с усмешкой Федор, но продажный гаишник не ответил и тогда Туманов проговорил: – Я же сказал, деваться вам отсюда некуда. Вы обложены со всех сторон, – сказано это было таким тоном, словно майор от защиты перешел в нападение: – Поэтому, советую вам, господа бросить стволы, и поднять лапки кверху. Так и быть уж, Грека с Ваняшиным я из «Мерседеса» вытяну сам.

Продажный капитан расхохотался.

– Обязательно вытянешь, – проговорил он, вдоволь насмеявшись. – Только сначала посмотришь, как они подохнут. Иди, Чалый, – обратился он к водителю «четверки», – включай бандуру. Мы ведь хотели опробовать ее в действии. Зря, что ли столько денег за этот пресс выложили. Сейчас посмотрим, что он умеет делать. Так что, майор, читай молитву по своим оперкам.

Бабенко стоял в нерешительности. Рядом с ним человек в плаще, кличка которого была – Чалый. Видя, что он не двигается с места, Шевчук навел на него пистолет.

– Иди, сволочь! Чего встал? Может, в ментовку хочешь, с повинной?