«Шестисотая» улика

– Знаешь, тварью я стала только потому, чтобы отомстить тебе. И я своего добилась. Ты хотел величия, а сдохнешь на нарах. Даже если приговор суда будет слишком мягким, тюремные стены не спасут тебя от мести за убийство вора в законе.

Она гордо встала из-за стола, и сама протянула руки, на которых капитан Грек защелкнул наручники. И когда выводил Савинскую из кабинета, обернулся к Ваняшину и сказал со вздохом:

– И как только красота и злость могут существовать в таком теле, – кивнул он на Савинскую, которая шла по коридору величественной походкой герцогини.

Ваняшин вел Бабенко, придерживая его под руку. Глянул на Савинскую и ответил Греку:

– Женщина, вообще, загадка природы.

На улице, перед тем, как залезть в машину, Бабенко обернулся, с ненавистью посмотрел на Федора Туманова и сказал с сарказмом:

– Ну, майор, коли дырку на погонах. Теперь, небось, за меня звезду получишь.

Федор улыбнулся, чуть наклонился к Бабенко, чтобы никто из сотрудников альянса, толпившихся у крыльца, не услышал, и сказал в ответ:

– Ты знаешь, даже если бы я за такую мразь как ты получил выговор, все равно был бы рад. Да и не за чины я работаю, а за совесть. Только тебе этого не понять. Ведь у тебя другие взгляды на жизнь. Ты хотел поднажиться на воровских деньгах, а получилось, как в поговорке. Вор у вора дубинку украл.