Шестнадцать способов защиты при осаде

Бедный Фаустин! Как же крепко его промыли. Единственный способ сделать что-то — через иерархическую цепочку, а если порвется — это конец. Я взял его за подбородок и приподнял ему голову.

— Возьми себя в руки. Кто следующий после Хранителя Конюшен?

Он посмотрел на меня так, словно я сошел с ума.

— Я. Наверное.

— Ладно, — сказал я. — Ты сойдешь. Пошли вместе.

И мы отправились во Дворец.

Фаустин говорил, что это безумие, что нас не пропустит стража.

Стражи не было. Через полуприкрытую дверь мы спокойно вошли в очень большой и очень пустой сводчатый вестибюль.

Фаустин надумал сдать назад, но я урезонил его, заломив руку за спину. Мы прошли в другую просторно-пустую залу — с великолепным расписным потолком и статуями в два моих роста, выстроившимися вдоль одной стены. В конце коридора нас ждала лестница из зеленого мрамора, по бокам которой стояли позолоченные бронзовые львы размером с быков. Мы поднялись по ней, производя жуткий шум — ну, главным образом я, спасибо подбитым гвоздями башмакам. На верхней площадке мы встретили лысого мужчину в белой тунике. Он сидел на последней ступеньке, обхватив голову руками.

— Мы пришли к императору, — сказал я.

Он уставился на нас. Фаустин повторил то, что я только что сказал сам. Лысому до нас, кажется, никакого дела не было — он глядел нам поверх голов, — и я вмазал ему.

Это его слегка оживило.

— Где он? — спросил я.

Мужчина указал направо, дальше по длинному высокому коридору с мозаичным полом. В конце коридора была бронзовая дверь высотой в двенадцать футов. Я толкнул ее — дверь распахнулась.

— Все это неправильно, — сказал Фаустин. — За это нас могут казнить.

Я улыбнулся.

— Ага. Кто?

— Мы не можем туда войти. Это Пурпур. Никто туда не ходит.

Я доказал, что он ошибался. Пурпур — это огромная квадратная комната, названная так потому, что ее стены, пол и потолок сделаны из полированного порфира. Что-то вроде гардеробной, как мне показалось, только без единого предмета мебели. Следующая дверь попирала все пределы разумного, будучи отлитой из чистого золота. Окажись здесь кое-кто со Старого Цветочного рынка, она вместе с петлями исчезла бы без следа ровно за пять минут.

— Спальня его величества, — прошептал Фаустин. — Мы не можем…

Я был сыт им по горло.

— Оставайся там, — сказал я. — Надолго я не задержусь.

Я легонько толкнул дверь, и та открылась.

Было темно. Я мог разглядеть только огромную кровать, отгороженную занавесями. Перед нею на низком табурете сидел старик.

Он повернулся и посмотрел на меня. Думаю, света было достаточно, чтобы он мог разглядеть мое лицо. В его взгляде сквозила грусть — я знал, о чем он в ту минуту думал.

— Я полковник Орхан, — представился я, — инженерные войска. Мне нужно увидеть Императора.

Старец рассмеялся.

— Извольте.

Он указал на кровать. Мне это не понравилось, но я не знал, что еще можно сделать. Поэтому, подойдя как можно тише, я отдернул занавеску.

В постели лежал мужчина. Обычный на вид; лысый, если бы не зачесанные волной пряди волос на загривке, одетый в простую белую ночную рубашку. Он смотрел на меня, его глаза были открыты, он дышал… но не шевелился.

— Он такой уже девять месяцев, — сказал старик за моим плечом. — У него случился обширный инсульт в тот день, когда ему сказали, что его сыновья погибли. С тех пор он не шевельнулся. Кстати, я его врач.

Помню, как однажды въехал на коне в низко нависшую ветку. В стремени удержался, но небо и земля поменялись местами. Вот как-то так я чувствовал себя сейчас.

— Император, — тупо произнес я.

— Император, — эхом откликнулся доктор. — Излишне говорить, что мы хотели удержать его состояние в тайне. Никто не знал — за пределами этой комнаты. Я не отходил от него ни на шаг с тех самых пор, как его перевели сюда.

— А он когда-нибудь…

— Нет, — доктор меня понял, — никаких шансов. Он останется таким до самой смерти.

Бессмыслица какая-то.

— Принцы?..

Я услышал, как доктор глубоко вздохнул.

— Аудакс и Робуртинус отправились на лодке в залив, — сказал он. — Они были пьяны — думаю, в то время это казалось хорошей идеей. Аудакс упал за борт. Он не умел плавать. Как и его брат, но он все равно пытался спасти его. Старик искренне любил их — одному Богу известно почему. В любом случае, вот он, твой император. Спрашивай, что захочешь.

Фаустин набросился на меня как кошка, когда я вышел.

— Ну что?

— Все готово.

— Что готово?

Я зашагал прочь. Фаустину пришлось припустить рысью, чтобы догнать меня.

— Я попросил у него полной власти, — сказал я.

— Что?.. И… что он сказал?

— Он дал согласие. Теперь я здесь за главного.

Я на мгновение остановился — меня тошнило и кружилась голова.

— Ты мой заместитель, Фаустин. Это тоже официально. Мы с тобой управляем гребаной Империей.

Он выглядел так, словно я только что отрезал ему ухо. Мне стало его жалко.

— И как мы… как ты это докажешь?

Я разжал кулак и продемонстрировал ему Великую Печать. Она лежала на столике у кровати вседержителя. Понятия не имею, как она оказалась у меня в руке. Должно быть, упала в какой-то момент, и я поймал ее не задумываясь.

— Пошли, Фаустин. Нас ждут великие дела.