Шестое чувство

Я понял, что следователь Пронин -- свинья, как внешне, так и по своей внутренней сути. И раз я уже влип в эту историю, то отстаивать справедливость я чувствовал себя обязанным не столько перед Мокроносовым, сколько перед самим собой. И дернул меня черт связаться с этим типом! Шел бы себе к своему филателисту -- и горя не знал, так нет, надо же было влезть в эту свару у квасной бочки, а потом клюнуть на удочку румяного проходимца! Да уж не проверка ли это? Впрочем, нет, на проверку не похоже, а вот предостережение от необдуманных действий мне, кажется, сделано было -- и не одно. Я вдруг вспомнил того типа в морковном свитере, пребольно отвесившего мне солидный пинок в некую область тела, специально для того предназначенную, и его же, дважды бросавшегося под колеса желтого "москвича". Потом эти дурацкие верблюды... Ясно было, что следившие за мной инопланетные экспериментаторы предупреждали меня о том, что я вплотную подошел к запретной черте. Выходит, они были против моего вмешательства в дела следственных органов?

Я очнулся от своих мыслей, а очнувшись -- заметил, что румяный майор с любопытством и интересом смотрит на меня из-под пухлых потных век, почти лишенных ресниц.

-- Мне очень жаль, дорогой коллега, -- произнес он слащавым голосом, -- что я втянул вас в наше нелегкое дело, а потому прошу считать наш договор аннулированным, а мою просьбу о помощи -недействительной.

-- Позвольте, -- возразил я, -- так дело не пойдет. Я теперь так просто от вас не отстану, и пока справедливость не восторжествует, буду копать до конца.

-- Да поймите же вы, наконец! -- горячился майор. -- Я обратился к вам исключительно за тем, чтобы вы помогли мне найти какое-нибудь веское доказательство вины Мокроносова, но я никоим образом не предполагал, что вы выкинете этакий фортель. Я веду следствие и я же отвечаю перед своим руководством и своей совестью...

-- Да нет у вас никакой совести, -- махнул я рукой, вставая и приближаясь к нему. -- Если бы была, вы бы в подследственном первым делом видели человека, а не удобный трамплин для получения премии за успешно раскрытое преступление.

Следователь изменился в лице и весь как-то посерел.

-- Да как вы смеете! -- прошипел он, брызгая слюной. -- Да за такие слова вас следует...

-- Не стращайте, -- произнес я твердо, глядя ему прямо в глаза, -не поможет. Я хочу только одного -- справедливости, а справедливость уже сейчас требует либо признать невиновность Мокроносова -- не мне вам напоминать о таком принципе, как презумпция невиновности, -- либо искать истинного убийцу. Самое же лучшее -- сделать это одновременно. Что касается Мокроносова, то я совершенно уверен в его непричастности к убийству Паукова. Даже не уверен -- знаю.

-- А доказательства у вас есть? -- прищурившись, спросил мерзкий майор.

Я пожал плечами.

-- По-моему, не я должен доказывать его невиновность, а вы -- его вину.

-- Вот-вот, -- подхватил майор, -- вину мы его докажем, в этом можете быть уверены. А вот вы его невиновность доказать не сможете.

Я понял, что этот рыхлый тип загнал меня в угол. Действительно, мое голословное утверждение в защиту Мокроносова доказательством его невиновности не является, других же доказательств я не имел. Для меня самого все было ясно, наверняка, все было ясно и для этого майора, но чтобы все стало ясно и суду, нужны факты, а фактами я, к сожалению, не располагал. И майор это знал.

-- Ну, как же? -- ехидно спросил этот гнусный тип. -- Будут доказательства?

-- Будут, -- твердо ответил я, с отвращением глядя в его свинячьи глазки.

-- Вот как? -- он, похоже, удивился. -- А я рассчитывал, что вы все-таки одумаетесь. Ну что ж, дерзайте, уважаемый коллега. Если что найдете, я буду только рад. Только вот адресок убитого Паукова я вам дать не могу -- служебная тайна, знаете ли. Адресок вы ищите сами.

-- Адрес Паукова, равно как и Мокроносова, мне известен, -отрезал я. -- Известно мне и кое-что другое, о чем вам, гражданин майор, даже в голову не приходит.

-- Вот как? -- повторил майор, ерзая от беспокойства в своем обширном кресле, куда он воссел только что.

-- Именно так, -- сказал я, направляясь к двери. -- До скорой встречи. Очень бы хотел надеяться, что одумаетесь все-таки вы. Хотя вряд ли.

Я вышел, демонстративно хлопнув дверью, и решил тут же, не откладывая, ехать на Мурановскую, 33, где жили подследственный и потерпевший. "Служебную тайну" я выудил из недр памяти майора Пронина; не блефовал я, впрочем, и тогда, когда говорил о чем-то, что ему в голову не приходит: в этой самой его голове я отыскал нечто такое, что могло в дальнейшем сыграть мне неплохую службу. Но пока что об этом ни звука.

По дороге я звякнул домой и предупредил Машу, что немного задержусь. Вместо раздраженного ворчания я услышал в ответ весьма музыкальное мурлыканье, означавшее одобрение и высочайшее позволение: видимо, подарок Арнольда продолжал отравлять атмосферу в нашей квартире.