Шестое чувство

— То-то. Ну что такое три часа? Так, пустяк. Для нас слетать на Землю — это все равно, что для вас съездить в местную командировку. Все рассчитано по минутам, трасса изучена досконально, полетом управляют компьютеры. — Арнольд Иванович на мгновение задумался. — Вот помню, когда я сдавал экзамены на права пилота звездного корабля, мне достался учебный полет в Пятнадцатую Галактику к малоизученной планете с кристаллическими формами жизни. Целых четыре месяца мы неслись к месту назначения!.. Да-а, давненько это было… Э-эх, времечко летит… А то и по два года летали. А вы говорите — три часа!

Затуманенный алкоголем мозг соображал туго. Я замотал головой, пытаясь стряхнуть с себя винный дурман. Сознание того, что в данный момент я, старший инженер Нерусский Н. Н., опережая свет, несусь сквозь звездные миры навстречу неизвестности, леденило мою душу. Хорошее настроение мигом улетучилось.

— Опять вы за свое, — укоризненно покачал головой Арнольд Иванович. — Я же вам обещал, что все будет хорошо. Или вы мне не верите?

— Я домой хочу, — жалобно, словно заблудившийся щенок, заскулил я.

— Будете вы дома, клянусь. Ну что вы снова раскисли?

Я сник и тупо уставился в пустую тарелку. Командир порывисто поднялся.

— Вставайте! — сурово произнес он. — Нам пора собираться.

А полчаса спустя космический корабль бросил якорь на своем родном космодроме.

Глава четвертая

Большое Колесо встретило нас духотой и полным невниманием к моей персоне. По простоте душевной я рассчитывал на толпы восторженных инопланетян, приветственные речи официальных лиц, обилие цветов и тосты с шампанским, но ничего подобного я не увидел. Все было обыденным и подозрительно земным. Окинув взглядом участок космодрома, принявший наш звездолет, я обнаружил, что мы здесь не одни. Весь космодром представлял собой огромное поле, на котором, словно гигантские шахматные фигуры, стояли невиданные космические аппараты. Вернее, не стояли, а находились в непрерывном движении: кто-то взлетал, кто-то садился, а кто-то отползал, освобождая место для более ретивого коллеги. Кучки существ, описывать которых я не берусь в силу отсутствия необходимых слов и понятий в русском языке, способных передать их внешность, то и дело грузились в готовые к отлету корабли или, наоборот, выгружались из только что прибывших. Рядом с нашим звездолетом, буквально вслед за нами, плюхнулся, подняв столб пыли, старый ржавый космический самовар. Как только пыль несколько улеглась, из него вытекли три бесформенные вязкие существа и, хлюпая по взлетно-посадочной полосе, потекли в сторону небольшого серого здания, видневшегося у самой кромки летного поля. Туда-то и повел меня Арнольд Иванович, не менее моего озадаченный отсутствием встречающих. Он поминутно извинялся, озирался по сторонам и кого-то высматривал.

— Хороши, нечего сказать, — ворчал он недовольно. — Не могли встречу организовать. Дело первостепенной важности! — передразнил он кого-то. — Хорошо дело и хороша важность, коли никто даже пальцем не пошевельнул…

В этот момент на космодром вылетел длинный, сверкающий черным лаком, автомобиль, стрелой промчался по нему и, взметнув к небу инопланетную пыль, замер у наших ног.

— Ну, наконец-то, — облегченно вздохнул Арнольд Иванович. Из автомобиля выпрыгнул запыхавшийся молодой человек в распахнутом пальто и поспешно направился к нам. Я понял, что это за мной.