Шестое чувство

– Я не знал, как вручить его тебе. В день твоего рождения я не знал, как позвонить тебе спустя столько лет. Позже ты не брала трубку. Я хотел попросить тебя встретиться, чтобы наконец сказать тебе о том, что люблю тебя. И о том, что никогда не бросал. Ты возвела такую непробиваемую стену между нами, кроха, что я просто-напросто не знал, как вновь появиться в твоей жизни. Прости меня. – Искренность и сожаление в его словах находят отклик в моем сердце. Я бросаюсь ему на шею, обнимаю его крепко и чувствую, как его руки обнимают меня.

– Мама сказала, что тебе надо ходить к психологу, и, оказывается, твой врач Бертран считает, что нам с тобой нужны общие семейные сессии. Он утверждает, что тебе не нравится с ним разговаривать, потому что он спрашивает обо мне, – тихо начинает папа.

Я молча киваю, Бертран долго копался в моих отношениях с отцом. Будто все дороги вели именно к этому вопросу. Это главная причина, почему я не любила наши сессии. Он словно видел меня насквозь.

– Я очень скучала по тебе, – еле слышно говорю я.

И я так ненавидела скучать и чувствовать эту слабость в душе. Бертран будто специально напоминал мне о том, насколько сильно я нуждаюсь в папе.

– Я не думал, что развод до такой степени отразился на тебе, – как-то грустно заключает он. – Знай, я готов пройти любые сессии, если это поможет нам вновь стать ближе. Я тоже скучаю по тебе, кроха, – говорит он, щелкнув меня по носу, и мои глаза опять наполняются слезами.

Папа смотрит на меня внимательно, словно пытается подобрать правильные слова.

– Ты не виновата, – наконец говорит он, – в молодости все кажется трагедией, особенно, когда дело касается первой любви. Но мир не черно-белый, Лили. Грани стерты, нет четких рамок. Многие на твоем месте вовсе не чувствовали бы себя виноватыми. Напротив, действовали, исходя исключительно из собственного эгоизма. То, что тебе стыдно, то, что ты мучаешься и переживаешь, как бы смешно ни было. говорит о том, что ты хороший человек.

Он говорит это с твердой уверенностью, и это помогает. Он словно забирает половину груза с моих плеч и переносит на свои. И в его взгляде столько любви, доброты и поддержки.

– Я тоже не знал, что мне делать. – продолжает папа. – Но я решил быть честным. Если не знаешь, что делать, Лили, поступай с людьми честно. Если разлюбила, скажи как есть. Если все еще любишь – признайся. Это и есть правильно. Быть честным с самим собой и окружающими. Правда может ранить сильно, и от этого не убежать. Но сладкая ложь – все равно ложь, и на ней далеко не уедешь, просто будь честной, – повторяет он и сжимает мою руку.

Глава 25

Эмма

Папа смотрит на меня как на сумасшедшую, когда я прихожу за своими вещами и объявляю о желании жить с матерью. Мы сидим в зале, и он бросает на меня недоуменные взгляды.

– Я уделял тебе мало внимания? Знаю, что мы с Амели проводим много времени вместе, но мне казалось, в этом нет никакой проблемы.

Я качаю головой, а у самой в голове проносится мысль, что мы с ним очень похожи и во всем происходящем всегда ищем собственные ошибки.

– Пап, я очень счастлива, что в твоей жизни есть Амели и что ты проводишь с ней время. Я просто немного соскучилась по маме, – отчасти я говорю правду. Я соскучилась по маме, но из дома хочу уйти, чтобы не видеть Лили. Ни за завтраком, ни за обедом, ни за ужином, ни просто в одной квартире рядом с собой. Я очень сильно злюсь на нее. Даже странно, но на нее я злюсь больше, чем на Адама. Какая-то жалкая часть внутри меня хочет найти ему оправдание, дождаться его извинений и постараться все наладить. Однако я больше не так наивна, как пять месяцев назад. Я знаю, что ничего не наладится, ничего не будет, как прежде, да и Адам. Он не станет вымаливать у меня прощения.

Папа видит, что я не договариваю, но не настаивает и не лезет мне в душу. Между отцом и дочерью всегда есть дистанция, папа теряется и не знает, как поступить лучше. Амели заходит в зал с листом в руках.

– Лили уехала к отцу, – недоуменно произносит она. – Даже не спросила, не посоветовалась. уехала, оставив записку на кровати.

Видно, что Амели очень злится, она достает телефон и пытается дозвониться до дочери.

– Что между вами произошло? – тихо спрашивает папа, и Амели удивленно приподнимает брови, услышав его вопрос.

– Она тоже уезжает жить к маме, – объясняет он, и она переводит взгляд на меня

– Эмма, – зовет она, но я качаю головой.

– Может быть, она тоже соскучилась по папе, – пожав плечами, отвечаю я и встаю с кресла, – мне нужно собрать свои вещи.

Амели хочет настоять и спросить что-то еще, но папа останавливает ее.

– Она ничего не скажет, – доносится до меня его голос, он все-таки меня очень хорошо знает.