Шестое чувство, или Тайна кузьминского экстрасенса

— Иди сюда, соседушко, — пропела она ангельским голоском, — покажу кое-что… Узнаёшь? — спросила она, когда я приблизился.

Фотография была во всю страницу, но качество оставляло желать лучшего. На фоне сумеречного, предвечернего неба вырисовывались нечёткие контуры НЛО. Неясная тревога заставила меня напрячь зрение и приглядеться повнимательнее. Что-то очень смутное, знакомое, недавнее виделось мне в этом летающем объекте. Ну так и есть! Это же арнольдова колымага! Надо же, уже в американский журнал угодила!

— Узнал, узнал, голубчик, — удовлетворённо хмыкнула тётя Клава. — Вот что, соседушко, бери его себе на память, весь журнал бери. Да бери, не стесняйся, мне он всё равно ни к чему.

— Большое спасибо, тётя Клава, — искренне поблагодарил я её, бережно принимая журнал из её рук.

— Так, — произнёс наконец Евграф Юрьевич, заканчивая возню у стола, — всё готово, Николай Николаевич. Сейчас мы подключим к вашей голове сеть электродов, вы уснёте, а когда проснётесь, всё, касающееся вашего посещения Большого Колеса, эксперимента и всевозможных контактов с нами, включая и сегодняшний разговор, исчезнет из вашей памяти навсегда. Попутно мы лишим вас шестого чувства — телепатии. Это совсем не больно. Вам когда-нибудь делали энцефалограмму? Ну так вот это почти то же самое. Готовы?

Вопрос был адресован Мокроносову. Тот в последний раз чем-то щёлкнул в приборе, смахнул рукавом пыль с блестящей верхней панели и поднял на шефа глаза.

— Готов.

— Вы, Николай Николаевич?

Я кивнул.

— Тогда прошу к столу.

Сержант Стоеросов предупредительно пододвинул к столу моё кресло, меня бережно усадили в него, Евграф Юрьевич одарил меня столь редкой на его устах улыбкой, желая, видимо, подбодрить и успокоить, потом холодные металлические электроды облепили мою голову, провода обвили её электрической паутиной, что-то зажужжало, загудело, замигало… Почти тотчас же я стал проваливаться в небытие, теряя чувство реальности, освобождаясь от телесных оков, уносясь в бесконечность… Но прежде чем забыться, я услышал голоса — раздражённый Евграфа Юрьевича и испуганно-виноватый Мокроносова.

— Где восьмой электрод?

— Клянусь, был здесь!

— Вы что, не видите, что его здесь нет?

— Ума не приложу, куда он мог задеваться…

— Вы за это ответите… Растяпа! Кто отвечает за комплектность прибора?

— Я…

— Вам известна схема? На какую функцию головного мозга направлено действие восьмого электрода?

Ответ Мокроносова я уже не слышал…

Глава последняя

Очнулся я от вспышки. В глаза брызнул яркий свет и стал жечь их сквозь смеженные веки. Электрод… кажется, восьмой. Да-да, что-то в этом роде… Нет, не помню. Что они там со мной делают? Что-то с памятью… Я открыл глаза и тут же снова зажмурил их.

Утреннее солнце, только что выглянувшее из-за тучи, настойчиво било в лицо. Я окончательно проснулся и сел.

Было семь часов. Небо пылало сквозь незашторенное окно и слепило меня своей чистотой, безоблачностью (последняя туча стремительно растворилась) и бездонной голубизной. Комната была пуста — ни ночных посетителей, ни инопланетного прибора на столе. Я сидел в кресле, лицом к окну: похоже, что я провёл ночь в таком положении. Ныла спина, затекли ноги, но голова была ясная, на душе чувствовалась лёгкость, желание вскочить и тут же приняться за работу — всё равно, какую.

Я встал и прошёлся по комнате. Воскресенье. Жена у сестры, Васька у друга, гуляет на проводах (хоть позвонил бы!) — к вечеру вряд ли объявится.

Под ногой что-то звякнуло и покатилось по полу. Я нагнулся и поднял небольшой металлический цилиндр ярко-жёлтого цвета и почти невесомый. Сначала его вид вызвал во мне лишь недоумение и немой вопрос, но потом до меня дошло: вот он — пропавший электрод! Я сунул его в карман, отправился на кухню, сварил кофе, выпил его, позвонил жене в Коровино-Ховрино (или Химки-Фуниково?), успокоился при звуке её голоса, потом включил приёмник — и только тогда словно пелена прорвалась в моём сознании.

Память! Что с моей памятью? Мне было обещано, что по окончании эксперимента моя память полностью очистится от информации, так или иначе связанной с моим полётом на Большое Колесо и контактом с далёкими его обитателями. Но я ничего не забыл! Я всё помнил, также отчётливо и ясно, как вчера, позавчера, неделю назад, и никакого перехода в своё новое состояние я не ощущал. Может, вчерашний визит эмиссаров таинственного Центра был всего лишь сном? Да нет, это не сон — в кармане явственно прощупывался восьмой электрод. Так в чём же дело? В памяти вдруг всплыла последняя фраза моего инопланетного шефа: «На какую функцию головного мозга направлено действие восьмого электрода?» Да на память, чёрт возьми, на память же! Не знаю, поняли ли это вчерашние визитёры — а у меня были все основания полагать, что не поняли, — но я это понял вдруг со всей отчётливостью. Эксперимент окончен — но память о нём осталась со мной.