Шестое правило дворянина (СИ)

— Не тешьте себя надеждой, — хмыкнул князь. — Ни на какие ваши вопросы я отвечать не стану.

— Это вы сейчас так говорите, но скоро все переменится, — заверил его глава тайной канцелярии. — Есть у нас в конторе методы, которые делают людей сговорчивее.

— Если со мной хоть что-нибудь случится, то... ваш хозяин об этом может пожалеть.

После этих слов в комнате стало тихо. Бестужев с Юрьевским разглядывали друг друга и слышно было лишь пение птиц за окном.

— Ребятки, оставьте нас вдвоем, — распорядился глава тайной канцелярии.

— Вы уверены, Георгий Константинович? — спросил стоявший рядом с ним огромный детина.

— Никита, что он мне сделает с Амулетом Запрета на руке? Разве что воздух в комнате испортить может.

Парни в черных тактических костюмах вышли.

— Послушайте, Бестужев, вы ведь не глупый человек, — заговорил Борис Сергеевич. — К чему вам это все? Вы сами не понимаете во что ввязываетесь, поверьте мне. Слишком серьезные фамилии замешаны в этом всем, чтобы вам это запросто сошло с рук. Ну кто такой вам Романов? Не отец же родной, верно?

Глава тайной канцелярии молчал и продолжал смотреть на князя, который расценил это по-своему.

— В моих силах изменить ваше будущее, — сказал он. — Я всегда сполна плачу по счетам, поверьте. Между прочим, это в ваших интересах. Станете мне мешать и лишь наживете неприятностей на свою голову.

— Знаете, кое в чем мы с вами сходимся, — усмехнулся Георгий Константинович. — Так уж сложилось, что я тоже могу изменить ваше будущее. Вот смотрю на вас и думаю — каким образом это лучше сделать? Разрешить вам дуэль с Соколовым, у которого руки чешутся от желания лично придушить вас или все же забрать в контору для долгой и интересной беседы?

— Не будьте дураком, Бестужев! Посмотрите на вещи трезво!

— Демидов, — крикнул Георгий Константинович и в комнату тут же ввалился Никита, который будто только и ждал пока его позовут.

— Звали, ваше сиятельство?

— Что за странный вопрос? Звал конечно... Слушай, нужен твой совет...

Глава 24

К тому моменту, когда я вернулся в Ясные Горки, меня уже дожидалась там Василиса, а кроме нее парочка целителей, которых она притащила с собой на всякий случай.

Вообще-то я с гораздо большим удовольствием повидался бы с Юрьевским, но не получилось. После его разговора с моим начальником службы безопасности, Верховцев дал мне понять, что это невозможно.

У Георгия Константиновича были справедливые опасения, что после встречи со мной князь потеряет былой запал и может быть даже получит несколько травм. Разумеется, он был прав — я бы приложил все старания, чтобы так оно и вышло, но Юрьевский нужен был Бестужеву для работы живой и здоровый.

Так что встретиться с Борисом Сергеевичем не удалось. Как знать, может быть еще свидимся в будущем, но хотелось сейчас, а не вышло.

Я лежал на диване, Тосик и Шушик с тревогой глядели на меня, целители осматривали мою поврежденную ногу, а Соловьева читала мне мораль об отсутствии инстинкта самосохранения.

— Совершенно не думаешь о своей жизни, Соколов! — говорила она, меря комнату быстрыми шагами. — Нельзя было позвонить? Как ты мог поехать туда совершенно один?

— Почему один? Я с парнями ездил, — возразил я и подмигнул своему зверью.

— Карамба барон Димир! — подтвердил Тосик. — Сок карамба?

— Валяй к Бьянке, скажи ей, что я разрешил, — махнул я рукой.

Плюшевый встал и немедленно удрал. Следом за ним пошлепал Шушик.

— Как ты вообще узнала? — спросил я и поморщился от боли. Не знаю, что там делали с моей ногой целители, но такое ощущение будто огнем жгли.

— Не скажу. Пусть это будет моей тайной.

— Так... Значит придется твою агентурную сеть раскрывать. Надо будет Верховцеву сказать, чтобы он с персоналом поработал. Чувствую я, что тут или Бьянка, или Аксинья точно замешаны.

— Ты еще Бестужева подключи, пусть теток на Лубянку заберет и там с ними побеседует, — посоветовала Василиса. — Нашел с кем воевать!

Ага! Значит точно они! Ну, выпишу им на орехи! Хотя нет... Думаю не тетки. Откуда Соловьева узнала, что мне целители могут понадобиться, да еще и со специализацией по ядам? Как бы тут не сам Леонид Александрович расстарался... Ох и Верховцев! Заботу решил проявить!

В этот момент ногу обожгло сильнее обычного и в комнате неприятно запахло горелым мясом.

— Вашу мать! Господа! — процедил я, сквозь стиснутые зубы. — Что же вы там, огнем меня изводите?!

— Здесь других вариантов нет, так что терпите, Владимир Михайлович, — посоветовал мне эскулап. — Яд очень сильный, его обычными методами не возьмешь. Зато через несколько часов как новенький будете.

— Так тебе и надо! — мстительно сообщила мне Соловьева.

— Между прочим, могла бы и слово доброе сказать, а не морали мне читать.

В ответ Василиса шмыгнула носом и куда-то убежала. Надеюсь за шоколадным тортиком — что-то мне после этих процедур вкусненького захотелось.

Целители еще немного повозились со мной, а затем засобирались уезжать. Кстати, лицо одного из них показалось мне знакомым — такое ощущение, что я его видел раньше. Надо будет спросить у Соловьевой кто таков.