Шестое вымирание. Неестественная история

Группа единомышленников решила подойти к этому геологическому вопросу формально. Соответствует ли антропоцен критериям, используемым для обозначения новой эпохи? (В геологии эпоха представляет собой часть периода, который, в свою очередь, является частью эры: к примеру, голоцен – это эпоха четвертичного периода, относящегося к кайнозойской эре.) Ответом, к которому пришли участники исследования, длившегося целый год, было безоговорочное “да”. Они заключили, что перечисленные Круценом изменения оставят “глобальный стратиграфический след”, который будет заметен и через миллионы лет, – как, скажем, ордовикское оледенение оставило “стратиграфический след”, все еще считываемый и сегодня. В статье, посвященной результатам этого исследования, участники группы написали, что еще антропоцен будет характеризоваться уникальным “биостратиграфическим признаком” – последствиями, с одной стороны, нынешнего вымирания, а с другой – тяги человека перераспределять все живое по планете. Этот признак будет запечатлен навсегда, писали они, “поскольку материалом для дальнейшей эволюции послужат выжившие (и зачастую антропогенно перемещенные) популяции”⁸¹. Или, как сказал бы Залашевич, крысы.

Ко времени моей поездки в Шотландию Залашевич сумел поднять тему антропоцена на новый уровень. Международная комиссия по стратиграфии – вот та организация, которая ведет официальную хронологию истории Земли. Именно она разрешает такие вопросы, как “Когда в точности начался плейстоцен?”. (После бурных дебатов комиссия недавно передвинула начало этой эпохи в прошлое с отметки 1,8 до 2,6 миллиона лет назад.) Залашевич убедил Международную комиссию по стратиграфии рассмотреть вопрос об официальном признании антропоцена и, что вполне закономерно, лично возглавил эту работу. Как руководитель рабочей группы он надеется вынести вопрос на голосование комиссии в 2016 году. Если все пройдет удачно и антропоцен официально признают новой эпохой, все учебники по геологии в мире моментально устареют[52].

Глава 6 Море вокруг нас Patella caerulea

Кастелло Арагонезе – крошечный остров[53], возвышающийся над Тирренским морем наподобие орудийной башни. Он расположен примерно в тридцати километрах к западу от Неаполя, и добраться до него можно с соседнего, большего по размеру острова Искья по узкому, длинному каменному мосту. В конце моста находится кабинка, в которой за десять евро вы покупаете билет, позволяющий взобраться – или, еще лучше, подняться на лифте – к знаменитому Арагонскому замку. В строениях замка среди прочего размещены экспозиция средневековых пыточных инструментов, фешенебельная гостиница и уличное кафе. Летними вечерами очень уютно сидеть в этом кафе, потягивая кампари и размышляя об ужасах прошлого.

Как и многие другие небольшие образования, Кастелло Арагонезе представляет собой результат действия значительных сил – в данном случае дрейфа Африки в северном направлении, благодаря которому Триполи каждый год становится на несколько сантиметров ближе к Риму. Образуя сложную систему складок, Африканская литосферная плита вдавливается в Евразийскую, подобно тому как деформируется металл в плавильной печи. Время от времени этот процесс вызывает мощные извержения вулканов (одно из таких извержений, случившееся в 1302 году, заставило все население Искьи искать убежища на островке Кастелло Арагонезе). Но обычно он проявляется в том, что из фумарол на морском дне поднимаются струями пузыри газа – почти на 100 % углекислого.

Углекислый газ имеет множество интересных свойств, одно из которых состоит в том, что он растворяется в воде с образованием кислоты. Я приехала на остров Искья в конце января, в мертвый сезон, специально для того, чтобы поплавать в пузырящихся подкисленных водах залива. Морские биологи Джейсон Холл-Спенсер и Мария Кристина Буйя пообещали показать мне подводные фумаролы, если не будет ожидавшегося по прогнозу ливня.

В промозглый серый день мы отплываем на бывшем рыболовном судне, переделанном в исследовательское. Обходим Кастелло Арагонезе и бросаем якорь примерно в двадцати метрах от его каменистых берегов. С судна подводные трещины не видны, но заметны их признаки. Белая полоса усоногих ракообразных окружает основание острова – за исключением участков над фумаролами, где усоногих нет.

“Усоногие очень жизнестойки”, – замечает Холл-Спенсер, британец со светло-каштановыми волосами, торчащими во все стороны. На нем гидрокостюм сухого типа, то есть такой, который вообще не пропускает внутрь воду, поэтому Холл-Спенсер выглядит так, будто готовится к космическому путешествию. Буйя – итальянка с рыжевато-коричневыми волосами до плеч. Она раздевается до купальника, а затем одним отработанным движением натягивает свой гидрокостюм. Я пытаюсь так же лихо надеть свой, взятый напрокат. Борясь с молнией, я понимаю, что он мал мне как минимум на полразмера. Мы все надеваем маски и ласты и погружаемся.