ШЕСТОЙ МОРЯК

   «А как мне обращаться к тебе,  тератос?»  — «Придумай сама. Я привык к самым причудливым прозвищам». —  «В нынешнем твоем облике иначе, как Тератосом, тебя не назовешь...» — «Мы можем сэкономить море времени,  если ты представишь себе, каким бы ты хотела меня видеть». — «И ты прочтешь мои мысли?!» — «Ну вот еще!  Рыться в твоих мыслях... что может быть отвратительнее... Я увижу себя твоим внутренним зрением». — «Всегда считала, что знать чужие мысли — это увлекательно...  Тебе нет нужды смотреть на  себя моими глазами. Есть такая удобная штука — зеркало...» — «Я знаю, что такое зеркало. Но внутреннее зрение — не простое отражение действительности. Это грезы об идеале, изуродованные реальностью». — «Ты полагаешь, что когда я гляжу на тебя, то мечтаю об идеале?» — «Я в этом уверен...  Калипсо». — «Это кажется мне забавным. Приступай, мой разум тебе открыт!»

   «Тебе не обязательно жмуриться», — говорю я с иронией.

   И меняюсь.

   Она открывает глаза. Ее первая реакция:

   «Это могло бы быть и покороче...»

   «Вот так устроит?» — сварливо интересуюсь я.

   «Ты надо мной издеваешься, тера... — Она обрывает себя на полуслове. — Но ведь теперь ты не чудовище. Ты недурен собой... почти красив. Неужели это мой идеал мужчины? — Калипсо задумчиво оглядывает меня со всех сторон. —  По  крайней мере, задница выглядит аппетитно. .. И тебе нужно другое имя. — Ее глаза наконец поднимаются к моему лицу. — У тебя карминные глаза, ты знаешь об этом?»

   «Просто хотел немного оставить от себя прежнего».

   «Я не  против. Однако я настаиваю, чтобы это было вдвое больше, чем сейчас, но втрое меньше, чем прежде».

   «Что за странные прихоти, — бормочу я. —  Неужели размер этой ерунды имеет значение?»

   «Ты даже представить себе не можешь, какое. Вот так достаточно. Достаточно, я сказала!.. А теперь я выпускаю тебя из круга. — Носком сандалии она стирает фрагмент границы между мной и своим миром. — Ты ведь будешь хорошо себя вести, правда?»

  «Неправда!» — рычу я и превращаюсь в гигантского мохнатого монстра, с когтями, клыками и всем, что полагается для каннибализма.

   Калипсо от смеха валится с ног. Она и вправду нисколько не напугана. Смех ее похож на перезвон серебряных колокольцев. Пожалуй, это первый в новом мире звук, который меня не раздражает. И даже наоборот, отчасти примиряет с действительностью.

  «Ты даже не представляешь, какое это комичное зрелище! — с трудом выговаривает она. — Шерсть, когти... и человеческий фаллос! Ой, не могу-у...»

   Любопытно, это только она в первую очередь обращает внимание на второстепенные детали или такова особенность всех местных женщин?

   Ну что ж...  Произвести впечатление удалось, но не то, на какое был расчет. Возвращаю себе человеческий облик.

  «Как  ты намерена поступить со мной дальше, чародейка?» — «Я еще не решила. Но успокойся, я непременно и скоро решу. А пока будь моим гостем на этом острове. Уверяю, тебе  понравится. Здесь не  так  часто бывают гости, достойные моего общества. Кем бы ты ни был — опальный титан,  полубог или даже бог — тебе предстоит нелегкое испытание». —  «В чем оно заключается?» — «Развлекать меня. Пока я  не выскажу свое Веление и  не  отпущу тебя  на свободу. Кстати,  тебе понадобится одежда — в моем жилище нет других мужчин, а прислужницы весьма пугливы... Я буду называть тебя Криптос —  «Тот, кто скрывается». Тебе это по нраву?» — «Мне это безразлично. Пускай будет Криптос. Не хуже и не лучше других». — «Коль скоро мое имя обозначает «Та, что скрывает», мы составим неплохую пару». — «Возможно... Что я должен делать с этой тряпицей?» — «Это гиматий. Позволь я покажу, как ты должен его носить. Нужно спрятать плечи, чтобы  твоя нежная кожа не обуглилась на солнце, а заодно и затем,  чтобы ты сошел за путешествующего философа... У тебя случайно нет намерения  обзавестись  волосами...  хотя бы  где-нибудь?» — «Это так необходимо?» — «Без волос, бороды и бровей ты производишь странное впечатление. Хотя... в этом есть некий эстетический вызов. Пожалуй, тебе и действительно не стоит отвлекаться на подобные пустяки. Идем же, мой Криптос, я покажу тебе свои владения!»

  Любопытно, с чего она решила, что я  соглашусь ее развлекать?!

  ...Остров, где я в очередной раз возродился к новой жизни, назывался Огигия. Мне нравилось, что здесь у всего есть свое имя — даже у острова. Там, где я был прежде, имен было мало, что с избытком компенсировалось богатством эпитетов. И зачастую приводило к курьезным недоразумениям, от комедий ошибок до лютых войн... Остров был невелик, обилен лесами  и ручьями с чистой водой, в которых безбоязненно плескалась веселая серебристая рыба. В ветвях носились шумные птицы, в лугах деловито стригли  траву спокойные овцы. У них тоже были имена, на которые они по своей глупости не отзывались.