ШЕСТОЙ МОРЯК

   — Хреново без помощника, — пояснил машинист. — Мерещится всякое. Мне по штату помощник положен. Не потому, что один не справлюсь — хрен ли тут не справиться: ручка туда, ручка сюда... Тем более встречняк сейчас не грозит, битую ночь едем, а хоть бы дрезина пропащая навстречу промахнула. Одни цистерны на запасных, и те, надо думать, пустые, как прошлогодний хрен на грядке. Помощник для того и нужен, чтобы в бок толкнуть, когда хрень всякая в голову полезет, когда начнешь перед собой видеть то, чего нет и быть не может, а в две головы одна  дурь не поместится, в четыре глаза одна хрень не полезет.

   — Черти, что ли? — осторожно предположил я.

   — Сказал тоже — черти! То  я чертей не видал! Тоже мне хреновина! — В его голосе прозвучала нотка обиды. — На юбилей депо, при Аксененке еще, директор тогдашний, сука, денег пожлобил, надыбал где-то дешевый кир, палево конкретное. Все, кто пил, полегли, как фашист под Сталинградом, троих не откачали... Мне по молодости хоть бы хны — на промывание и под капельницу,  а вот черт по ночам в палату реально приходил.

   — Зачем?

   — Поссать зазывал за компанию.

   — И как, зазвал?

   — Я что, дурак — впотьмах с чертом по сортирам гулять?! Я под себя... Черт очень сильно огорчался, а дежурная сестра и того сильнее. Она сама была как сто чертей сразу.

   — Такая страшная?

   — Нет, злая. И ноги разные. Обе левые. Хрен поймешь почему. Как сейчас помню: Арина ее звали... или Алина. Как-то на «А»... — Рука машиниста нырнула под фуражку и совершила там несколько энергичных движений. — Точняк, вспомнил: Роза Амбарцумовна.

   То обстоятельство, что я обращался исключительно к его затылку, лишь добавляло безумия нашему диалогу.

  — Так что привиделось-то? — попытался я остановить этот поток сознания.

  — Вертолет, — с явной неохотой сообщил машинист.

  — Вертолет? — из вежливости переспросил я.

  — Ну да, вертолет. Черный, как хрен знает что. Мотался туда-сюда, вроде даже и на пути садился. Я тормозить было начал... а он, сука, вдруг испарился к хренам собачьим.

  — Бывает, — посочувствовал я.

  — Сейчас какого только хрена не бывает, — проворчал он.

  Овощи семейства крестоцветных срывались с его языка с дивным постоянством.

  — Но сейчас-то мы едем? — спросил я.

  — Хрен ли не едем-то...

  — До Силурска доберемся?

  — А хрен его знает... — Машинист наконец сообразил, что я не тот человек, которому здесь место. Спина под кителем напряглась, и даже фуражка словно бы сама собой сдвинулась с затылка в направлении лба. Он обернулся — немолодой  уже, весь какой-то изможденный, небритый, с красными слезящимися глазами и сизым в прожилках насморочным носом. Я. сразу же мысленно окрестил его «Хрен Иванович», и это имя как нельзя ему сходствовало. — А тебе чего здесь нужно, мил человек?

  — Так ведь тормозить начали, — сказал я со всевозможной убедительностью. — В чистом поле. Кому  охота оказаться среди ночи — и в чистом поле? Я и забеспокоился.

  — А ты не беспокойся, — сказал Хрен Иванович враждебно. — Я  поезда четвертый  десяток туда-сюда гоняю. И до Силурска тебя довезу, и еще обратно поспею вернуться.

  — Дела какие-то в Силурске? — спросил  я,  рассчитывая снова втянуть его в беседу.

  — Дела, — подтвердил он. — Не твоего только ума.

  — Да ладно, — сказал я. — Я просто подумал...

  — А ты не думай, — посоветовал он. — Хрен ли тут думать. — И  наконец задал естественный в данной ситуации вопрос: — Ты вообще как тут оказался?

  — Мимо шел, — ответил  я, рассчитывая  дестабилизировать его небогатый интеллектуальный аппарат когнитивным диссонансом. — Гляжу, открыто.

    Хрен Иванович развернул кресло, потянулся и ухватил меня за рукав куртки.  «Полегче»,  — запротестовал было я, но он лишь помял ткань желтыми  пальцами  и отпустил.

   — Настоящий, — сказал он с тихим удовлетворением. — Я с вечера беседы веду, как в песне поется: «тихо сам с собою»... Вот и подумал, что...  это... еще один  вертолет.

   — Вертолет?!

   — Ну, он же мне привиделся, вертолет на путях, ведь  так? — спросил Хрен Иванович испытующе.

   — Н-ну да... конечно, привиделся. В самом деле, отку да ему было тут взяться!

   — Вот и я о чем. Но ты же откуда-то взялся, хотя и не  должен?

   — Не откуда-то, — сказал я веско, — а из-за двери. Про шел по коридору, открыл дверь. Тут вы меня и увидели.

   — А чего дальше не проследовал? — ухмыльнулся он, хотя по лицу очевидны  были все тяготы протекавших  в его мозгу мыслительных процессов.

   — Так некуда дальше, — пустился я развивать успех. —  Дальше кабина случилась.

   — Что  такое кабина для настоящего козырного парня! — подхватил он, чтобы выиграть время на умозаклю чения. — Не помеха, а так, хрен собачий.

   — Помеха не помеха, а впереди одни рельсы да шпалы.

   — Вот ты бы впереди  состава и  чесал —  по шпалам.  Как путеводная звезда.

   — Я, наверное, пойду? — спросил я, чувствуя себя пол ным идиотом.

   — Ну, иди, коли не хочешь послужить обществу, — позволил он, вдруг исполнившись иронии. — Хрен ли тогда  тебе тут делать.