Шестой остров

Через некоторое время Генри прислал мне солидную библиографию на двести тридцать названий, где, к моему разочарованию, было всего пятнадцать, переведенных на доступные мне языки. Тогда я -пошел по более практическому пути. Выслал Генри пятьсот долларов, чтобы он во всех указанных в библиографии документах, которые он-то мог прочитать на фламандском и голландском, поискал данные о некоем фламандце, попавшем в плен к испанцам в 1626 году, затем освобожденном Хендриком и некоторое время плававшем с ним в качестве помощника и толмача; данные о некоем немом фламандце или голландце, каким-либо образом связанном с Пиетом Хейном до или после знаменитого нападения на караван с серебром; и наконец, любое упоминание о негре по имени Памбеле, которого голландцы знали как Паулуса и который был шпионом Виллекена, Баодайно и Л'Эрмита в Бахос-Мартирес между 1624 и 1626 годами. Просил также искать сведения о том, что Памбеле — Паулус, возможно, присоединился к эскадре Пиета Хейма в июле 1628 года и, вероятно, вместе с упомянутым немым. Я пообещал две тысячи долларов, если он найдет любые упоминания об этих двух личностях. (Позвольте пояснить, что этот трудоемкий экскурс в историю, довольно необычный и осуществленный ради того, чтобы посрамить ученого остолопа и реакционера, обошелся мне в тысячи долларов,— пожалуй, тысяч восемь,— если учесть поездки, гостиницы, оплату фальшивых бумаг, взятки, гонорары специалистам, добывание документов и т. д. Скажете, нелепо? Ну что ж, такой неудачник, как я, терзаемый отвращением к жизни, охотно платит самую высокую цену, чтобы пережить приключения, которые возбуждают мое любопытство к делам человеческим, могут подстегнуть мою изобретательность. Я прибегал к этому способу, дабы подкрепить свою волю к жизни, чрезвычайно в то время захиревшую. И ничуть не жаль мне было тех восьми тысяч долларов, когда мой набег в XVII век доставил мне столь сильные ощущения, равно как находка в сарагосском монастыре и другие, еще более волнующие, о которых дальше. К тому же в эти годы мои капиталы только в деньгах, вложенных в более чем пятьдесят банков тридцати стран, составляли пять миллионов долларов с лишком.)

И вот, подбодренный обещанными двумя тысячами, Генри принялся изучать все, что мог найти о похождениях своих фламандских и голландских предков на Карибских островах, весьма разумно сосредоточившись на документах с обильными данными о 1626 и 1628 годах. Через три месяца он прислал мне ликующую телеграмму: «Эврика, важная находка, готовлю перевод на французский»; немного спустя я получил заказным письмом фрагмент мемуаров, в оригинале написанных на голландском, некоего Иоганнеса Грейффа, который плавал в кубинских водах в качестве служащего Вест-Индской компании и принимал участие в достославном деянии Пиета Хейна в 1628 году. Полтора десятка страниц на машинке, соответствовавших страницам 137 и далее голландского оригинала, изданного в 1894 году Гаагским университетом, фотокопию которого он мне также прислал с подтверждением его подлинности, выданным в Амстердаме Центром исторической документации.

Отрывок, переведенный Генри для меня на фран-

цузский, относился к июлю 1628 года. Эскадра Пиета Хейна — тридцать два хорошо вооруженных пушками корабля, более трех с половиной тысяч человек команды — стала у западной оконечности Кубы в ожидании каравана с серебром, который в эти дни должен был сняться с якоря в гавани Веракруса, дабы, как обычно, сделать заход в Ла-Абану, прежде чем начать плаванье через океан в Испанию. Тем временем корсар отправил на разведку две флотилии, состоявшие из легких сторожевых суденышек,— следить за движением испанских судов у северного и восточного берегов Кубы и, главное, помешать отправить оттуда гонцов в Мехико с сообщением испанским властям о том, что голландцы собираются напасть на этот богатейший караван, ради успешного прибытия коего в Севилью испанский король тратил каждый год тысячу дукатов на мессы, свечи и благочестивые дела.