Шестой остров

Сомнений не было, я обнаружил нечто очень важное. Сокровище было зарыто возле вершины самого высокого холма острова, вероятно, в немногих шагах от скалы темного камня; и этот остров составляет часть некоей дуги или цепи островов. Кроме упоминания о черной скале и о возможности, что на этом крошечном островке есть не один холм, а несколько,

все прочее в моей реконструкции сходится с рассказом Альваро в его последней хорнаде.

Невозможно было, однако, узнать, что это за ПОРТ и что за ОСТРОВОК. И так как PORTUS (порт) может на латыни означать любое место, пригодное для стоянки судов, упоминаемый в тексте ПОРТ мог быть любым из тысяч заливов, бухт, бухточек, коими изобилуют островки у северного берега Кубы. А приняться за поиски темной скалы рядом с самым высоким холмом на всех островах и островках, образующих дугу в водах у провинций Матансас, Лас-Вильяс и Камагуэй, то есть в местах, через которые проникают контрреволюционеры с Флориды,— это затея, которую мне кубинское правительство вряд ли разрешило бы.

Особенно мучило меня в этом тексте слово VIDESNE в восьмой строке латинского оригинала. VIDES — это второе лицо единственного числа изъяви-вительного наклонения настоящего времени глагола «видеть», a NE — вопросительная частица, которую обычно помещают отдельно рядом с первым словом предложения. Но переводить здесь «Видишь?..» создавало совершенную бессмыслицу. Получалась вопросительная форма во втором лице, когда все прочие глаголы стоят в третьем лице.

Я не мог ничего придумать. И в конце концов сдался, оставил всякую надежду узнать место, где спрятано сокровище. И однако, вот уже три дня, как я уверен, что разгадал загадку слова VIDESNE. В ней-то и содержится ключ ко всему, и я готов утверждать, что, если меня снабдят соответствующими картами, на которых указаны мелкие островки к северу от Кубы, и предоставят быстроходное суденышко, то через несколько дней я смог бы прямо ткнуть пальцем в то место, где находится или находилось сокровище с «Санта Маргариты».

Три дня тому назад мне пришлось говорить с одним видным уругвайским профессором, живущим здесь, в Мехико, в изгнании. Он специалист по истории нашей страны. И он не знал (и не знает), что я его земляк. Кроме Кастельнуово и моих никарагуанских товарищей, а для всех — Блас Пи, гражданин Аргентины.

В некий момент нашей беседы мы стали обсуждать происхождение названия уругвайской столицы.

Оказывается, что «Весьма преданный и победоносный город святого Филиппа и святого Иакова из Монтевидео» обязан своим наименованием поразительному факту, о котором я не знал, хотя там родился.

Когда я учился в начальной школе, на уроках истории и в текстах учебников название Монтевидео объяснялось как восклицание юнги-португальца, члена команды Себастьяно Габото, венецианского мореплавателя, который в 1526 году плавал вдоль берегов Рио-де-ла-Плата в поисках желанного пролива, что соединял бы Атлантический океан с Тихим.

Оказавшись против того места, где ныне расположен город, юнга заметил утес, который хотя и не так уж высок (каких-нибудь сто тридцать метров), но кажется много выше на равнинной поверхности. Забравшись на верхушку мачты, парнишка якобы закричал по-португальски: «Um monte vide ей!» (Я увидел гору!) Возглас юнги, со смехом повторявшийся испанскими моряками и принявший испанизированную форму «Монтевидео», так, мол, и остался с тех пор для обозначения этого места, в те времена не заселенного. И так как si non е vero е ben trovato ', я никогда не сомневался в правдивости этого анекдота; однако уругвайский профессор мне объяснил, что эта версия неправильная. Последние исследования как будто доказывают, что происхождение названия другое.

Вначале его слова вызвали у меня чувство досады. История с юнгой мне всегда казалась очень милой, и я с удовольствием ее пересказывал. Однако досадовать было незачем, так как история уругвайского профессора еще более оригинальна.

Есть основания думать, что во время другой морской экспедиции, разумеется куда более поздней, некий картограф, делая топографические съемки атлантического побережья, когда судно проходило вдоль берегов Рио-де-ла-Плата и стал виден Серро-де-Монтевидео, обозначил его в черновике своей карты как MONTE V! DE Е А О, то есть «Шестая гора с востока на запад»; а отделывая окончательный вариант карты, записал это обозначение слишком слитно, из-за чего какой-то незадачливый копиист спутал римское число V! со слогом «ви», откуда произошла фонетическая

' Если это и неправда, то хорошо придумано (ит.). ошибка, и с нею название местности осталось в Архиве Индий и у потомства, хотя сам город Монтевидео был основан лишь в XVIII веке.