Шестой остров

Наблюдательный читатель заметит, конечно, что композиция ради осерчал а становится постепенно одним из важных структурообразующих моментов в романе Даниэля Чаваррии. По сути дела, сам роман на некоторое время превращается в «сериал в сериале*. Интригующая фраза лжемонахинь «Дублоны, мистер Капоте, дублоны!» — чем не концовка главы из радиопоеести?.. впрочем, Бернардо в эти годы еще не сможет дать себе отчет в том, что становится действующим лицом когда-то уже игранного Действа и повторяет во многом чью-то давно прожитую жизнь. Порой в своих приключениях он идет чуть ли не по следам Мендосы. Равнодушно оставляя карьеру сочинителя в самом ее расцвете, он устремляется в плаванье по морям и океанам — «радуйтесь, лихие капитаны... вас зовут неведомые страны*... Затем новый пик карьеры, и новый отказ, и новые скитания и болезни. Однако жизнеописание Бернардо не исчерпывается превратностями современном ликарески. Его ведет идея, мучительный и неразрешимый вопрос, с которым он вышел от иезуитов: в чем сущность божественности человека, как бог допускает ниидету и страдания тех, кого создал по своему образу и по добию? И как, наконец, могут уживаться в одной душе в -p в разумность божественного промысла и возмущение неправедным мироустройством? В чем личная свобода и не противоречит ли она благу других? Обильную пищу для этих размышлений предоставляют ему зрелища нищеты и болезней, угнетения, сиротства и разрухи в Европе, Азии

и Северной Африке послевоенных лет. Это уже не тот красочный мир приключений, что открылся когда-то Альваро де Мендосе, а сошествие в ад и познание всех его кругов. Бернардо наделен в несравненно большей степени состраданием, нежели испанский плут. Разрывая и вновь скрепляя свои отношения с церковью, Альваро лишь клянет провидение, ниспославшее ему «злосчастья», жестокость инквизиции или тупость властей, но ему и в голову не приходит поставить под вопрос существующий правопорядок в целом. Бернардо же и в своих преступлениях, и в добрых делах затрагивает принципы мироустройства.

Тяжелейшим испытанием для него становится разочарование во всем, чему его учила церковь. Утрата веры происходит постепенно. Сначала он расстается с догматами католичества, становится деистом, пытаясь как-то примирить идею существования бога с разнообразным строем жизни верующих всех стран, куда забрасывает его судьба. У него еще есть «бог для себя», бог в душе, покуда опыт знания о мире, о чудовищных беззакониях и бедствиях человечества не приводит к утрате и этой веры. А жизнь, лишенная бога, начинает восприниматься как существование вне логики, вне правил. Тогда Бернардо остается уповать лишь на себя, на свой талант и превосходство. Так, много лет спустя после исчезновения Альваро, пройдя вместе с человечеством все вехи его развития, тип человека-индивидуалиста, одинокого пикаро XX века, воплощается в образе уругвайца Бернардо Пьед-раиты.

Развитие этого исторического типа шло двумя путями. Второй, претерпев сходные метаморфозы, привел некоего предприимчивого швейцарца к идее основать компанию ИТТ. Все служащие ИТТ — и полковник Бен, и Хенин, и Генсборо, и Лу Капоте — варианты того же типа. Они демонстрируют недюжинную сметку, размах, хитрость и интуицию. Это скептики, и идея бога ими утрачена априорно. Чем не плутовской роман — «похождения» ИТТ во время второй мировой войны? ИТТ меняет хозяев и обманывает всех их без исключения. ИТТ — типичный наемник, продажный и беспринципный, сотворивший куда больше зла (ибо масштабы теперь иные), чем Альваро де Мендоса во время Тридцатилетней войны.

И вот в некой точке дороги Пьедраиты и ИТТ пересекаются. Поединок Бернардо с Лу Капоте и его хозяевами и составляет основу детективной интриги в романе.

Эти эпизоды увлекательны и представляют самостоятельну ценность как целостное произведение детективного жанр Однако в контексте всего романа встреча двух плугов приобретает особое значение.

Это, конечно, как раз такая фарсовая ситуация, которая характеризуется поговоркой: «Вор у вора ДУ ^инк украл». Тем не менее речь тут может пойти не столько об их сходстве, сколько о различиях. Все прегрешения против закона и общепринятых норм, которые совершает Лу Капоте, он творит лишь ради себя, не признавая пре пон морального и этического порядка. От преступлении против отдельных людей Лу постепенно переходит к более масштабным операциям. Похищение картины из музея Прадо становится в каком-то смысле ограблением всего человечества, а авантюра с чертежами секретного оружия и подавно грозит непредсказуемыми последствиями. У не несет в себе никакой сверхидеи, ничего такого, что придавало бы смысл его человеческому бытию. Способный человек, талантливый бизнесмен, Капоте при всем этом личность ущербная. Кроме вполне заурядного стремления к процветанию, он руководствуется лишь мучительными велениями плоти. И может быть, не случайно его мужская несостоятельность показана на фоне полноценной и бурной чувственной жизни Бернардо, наделенного, кроме всего прочего, и способностью любить...