Шестой остров

Комический рассказ получился у меня сразу же. Ценя вдохновил щегольской вид Техериаса. Я представил себе франта, какие в те времена околачивались на проспекте Восемнадцатого Июля и заигрывали с проходящими женщинами. Ему улыбается хорошенькая девушка. Мой франт храбро с ней заговаривает, и вначале ему кажется, что он владеет ситуацией, однако мало-помалу он понимает, что девушка над ним потешается. Подкручивая усы, он спрашивает, какое у нее создалось о нем впечатление с первого взгляда. Она заявляет, что он, мол, показался ей безобидным типом. Почему? Из-за усов: настоящему мужчине незачем украшать себе лицо всякими такими штуками. Кроме того, маникюр, приталенный пиджак, лосьон, который он употребляет,— все подтверждает ее первоначальное предположение. И когда они подходят к площади Либертад, она представляет ему совершеннейшего орангутанга, который там ее ожидает. «Вот какие мужчины мне нравятся»,— говорит она.

Романтическая история происходила в сумерках, в пустынном парке. То была встреча двух одиноких существ, и вся соль состояла в описании пейзажа.

Оба рассказа были изрядной дребеденью, но написал я их менее чем за час. Я был доволен. Что ж до стихов, тут я по-настоящему блеснул. Я сочинил два сонета. Один в стиле Кеведо, другой в стиле Гонгоры. В Назарете в программу наших упражнений на уроках литературы входило подражание стилю разных поэтов. А уж поэтов испанского Золотого века мы проработали вдоль и поперек.

Впоследствии я узнал, что агентство «Парнас» проводит подобные испытания в Монтевидео каждые две недели, а в Буэнос-Айресе — каждую неделю. Так они создавали себе питомник для пополнения кадров. Иногда проходили месяцы, а никого завербовать не удавалось. Но мне ясно, что именно таким образом и возникают на берегах Ла-Платы сотни дрянных писак, которые иначе и не подумали бы об этом ремесле.

В этот раз «Парнасу» повезло. Испытание прошли два человека: я и еще один парень. На другой день, когда я позвонил, чтобы узнать результат, меня пригласили прийти в их контору во дворце Сальво, где я снова встретил администратора Техериаса. Он сказал, что моя работа была намного лучше всех остальных. Язык, правда, показался ему несколько искусственным,

слишком литературным. Диалоги должны звучать более приземленно, но в целом, как упражнение в импровизации, моя работа, по его мнению, превосходна.

Техериас был человеком деловым и, по сути, гораздо более интеллигентным, чем казался с вид^. Он много лет работал импресарио театра сарсуэл . По происхождению аргентинец, долго жил в Испании. Он посоветовал мне послушать программы радиотеатра и попытаться подражать их приторно-чувствительному стилю, рассчитанному на домашних хозяек, непререкаемых судей этого жанра. Главное, надо каждую главу заканчивать на самом напряженном моменте, чтобы возбудить интерес слушателей к следующей. Под конец он дал мне план тридцати глав. Когда закончу первые пять, надо их принести ему. Если подойдут, он сразу за них заплатит, если же нет, мне придется забрать их обратно и переделать. Он предупредил меня, что, вероятней всего, так оно и будет в первые недели. Всякому новичку нелегко дается это ремесло. В один-два дня им не овладеешь, но, в конце-то концов, я молод, талантлив, и, если проявлю настойчивость, меня ждет невыразимо прекрасное будущее и т. д. и т. п.

Принеся первые пять глав через неделю, я поверг его в изумление. Техериас не ожидал увидеть меня снова так быстро. Принесенное он прочитал и принял без всяких поправок. Распорядившись, чтобы мне заплатили, он меня поздравил и простился с улыбкой. Пятнадцать песо плюс то, что мне ссудил Карлитос, пошли на покупку подержанной машинки «ундервуд». Я "нхорадочно взялся за печатанье и трудился, пока не закончил первое либретто. За март и апрель на основе планов, которые мне давали, я сочинил еще два. В них неизменно речь шла о любви: моряк, разоча-реезвш-тйся в женщинах и в таком скептическом настроении наплававшийся по всем морям и океанам, вновь обретает любовь в глухом порту на побережье Индийского океана; страдающая мать после долгих усилий примиряется с сыном, которого когда-то смертельно оскорбил богач отец, не соглашавшийся на его брак с цветочницей; грабитель вроде Раффлса, который перерождается, полюбив женщину, в чей дом

I л» сарсуэла — вид испанской оперетты,