Шестой отряд и всякая чертовщина (СИ)

Кучики успел обойти врага сзади. Когда лейтенант полетел на мостовую, он, не медля, прыгнул на спину Пустого, пробежал по ней вверх и с силой всадил клинок в середину маски. Пустой отмахнулся, ладонью снес Бьякую, словно муху. Однако в следующий миг повалился вперед, ткнулся носом в землю и медленно распался. Ренджи наблюдал, как его капитан, словно тряпичная кукла, неловко катится по камням. А из разрушившегося тела Пустого, звякнув, выпал обломок Сенбонзакуры.

Немного справившись с болью, Ренджи поднялся на ноги и, шатаясь, побрел к капитану. Кучики лежал навзничь и не шевелился. Его занпакто был сломан пополам: одна половина была у него в руках, другую Ренджи подобрал по пути. Добравшись до капитана, Абарай опустился на колени рядом с ним. Бьякуя смотрел в небо, но, когда лейтенант появился рядом с ним, медленно перевел взгляд на него.

– Кучики-тайчо, как вы? – спросил Ренджи.

– Все в порядке, – ровным голосом отозвался тот. – Сейчас встану.

Однако взгляд у него был несколько ошалевший. Похоже, он хорошо приложился затылком, подумал Абарай.

– Может быть, вам не стоит сейчас вставать? – предложил он. – Полежите. Здесь четвертый отряд рядом, они скоро появятся.

– Глупости, – Кучики немедленно начал подниматься.

Ренджи только вздохнул. Ну почему капитан считает себя раненым, только когда уже не может держаться на ногах?

Кучики сел и удивленно хмыкнул. Абарай сдвинулся в сторону, чтобы вопросительно заглянуть ему в лицо.

– Кажется, я сломал руку, – сказал Бьякуя. Он осторожно ощупывал правое предплечье.

Ренджи тоже казалось, что у него что-то сломано. Например, ребра. Как же больно! Хочется свернуться в комок и так замереть.

– Здорово он нас потрепал, – недовольно проворчал он. – С предыдущим и то легче было, хотя он был в три раза больше. Тайчо, и ваш занпакто сломан!

– Ничего страшного. Завтра он восстановится.

Да, действительно. Они победили. Теперь всего лишь дотерпеть до утра. А там их раны заживут очень быстро. Им повезло куда больше, чем Сой Фонг, которая валяется в госпитале с самого первого дня!

С трудом они оба поднялись на ноги. Капитана ощутимо покачивало, лейтенант скорчился, прижимая руки к животу. И вдруг за их спинами раздался утробный рык. Они, холодея, обернулись.

Сзади стоял еще один Пустой, точная копия первого.

– Т-тайчо? – жалобно окликнул Абарай. Как же так? Еще один? Их было двое?!!

Принимать бой бессмысленно. Они не могут даже двинуться с места. Но Ренджи знал, что, если капитан решит драться, пусть даже и сломанным мечом, то он, лейтенант, никуда не сбежит. Он останется со своим капитаном. И тогда они оба погибнут здесь.

– Бежим, – вполголоса отозвался Кучики.

Однако и убежать они не успели. Пустой прыгнул вперед. Первый удар страшной лапы обрушился на Бьякую, сплющил его, вдавил в землю, а затем Пустой схватил его и отшвырнул в сторону. Ренджи, заорав от ужаса и ярости, рубанул мечом другую лапу, и та небрежным взмахом припечатала к стене и его.

Когда Комамура с лейтенантом вывернули из-за угла, их взглядам предстала жуткая картина. Жабообразный Пустой, обхватив своей лапищей какого-то синигами поперек тела, уже готовился откусить ему голову. По необычным медным волосам Комамура узнал Абарая. Тогда второй, тот, который неподвижно лежит в конце переулка, – Кучики? Невероятно, как эти двое ухитрились даже не ранить врага?

Раздумывать было некогда. Комамура устремился вперед, и Пустой, отшвырнув свою добычу, ударил его лапой сверху вниз. Капитан, выставив меч, удержал удар: большим ростом его было не напугать. Но все же и он не удержался на ногах, упал на одно колено. Иба немедленно воспользовался возникшей паузой. Он прыгнул на плечо командиру и, оттолкнувшись от него, достал до маски. Этого удара Пустому вполне хватило.

– Отлично, Тецудзаэмон! – похвалил Комамура. – Теперь взгляни, что с ним, – он указал на Абарая, а сам бросился к Кучики.

Когда Кучики и Абарая доставили в госпиталь, они еще дышали. Но по озабоченным лицам медиков было ясно, что их дела плохи. Комамура, который все никак не мог оттереть с шерсти кровь Бьякуи, упрямо торчал в дверях больничной палаты. Он наблюдал, как медики накладывают раненым повязки, вправляют кости. Унохана и Котэцу тоже были здесь. Наконец, со всем было покончено, и Комамура остался наедине с капитаном и лейтенантом четвертого отряда.

– Как они, капитан Унохана?

– Очень плохо, – покачала головой Рецу. – Раны, полученные ими, смертельны. Они держатся сейчас на одном упрямстве.

– Неужели вы ничего не можете сделать?

– Сейчас – ничего. Спасти их мы можем только с помощью кидо, а это значит, что раньше четырех часов утра мы не сможем приступить к лечению. Если они доживут до утра…

– Но это почти невозможно, правильно я понял? – вздохнул Комамура.

– Нам остается только надеяться, что они оба достаточно упрямы. И все же не стоит недооценивать их волю к жизни. Я останусь здесь. Как только наша реяцу восстановится, я немедленно приступлю к лечению.

– Унохана-тайчо, я останусь с вами! – подала голос Котэцу. – Тогда мы успеем спасти обоих.