Шестой прыжок с кульбитом

Кивнув, Авдеева полюбовалась на лучшие кадры. Сама она выглядела неброско: серый приталенный пиджак, напоминающий френч полувоенного образца, прямая юбка ниже колена. Колготки между сапогами и юбкой не просматривались, но они тоже были в тон. Консервативный облик завершала светло-серая водолазка.

И даже темно-серый платок на голове, почти монашеского вида, смотрелся гармонично. Повязанный сзади по-пролетарски, платок всегда являлся хитом женской моды. Этакий маст-хэв на все времена. Из ряда несколько выбивались серые лайковые перчатки на руках, но это уже мелкие детали. Зима во дворе, может человек зябнет?

— Ну, я поехал, — сообщил маршал. — У меня еще куча дел, к вечеру вернусь за вами.

Кивнув офицерам, он удалился. Избегая громких регалий, Авдеева коротко представилась, и с ходу взяла быка за рога:

— Как вы уже поняли, речь пойдет об экономике. Основная цель советской экономики — это удовлетворять общественные потребности. Прибыль важна, но она вторична. И что же мы имеем в смысле удовлетворения? Смотрите, товарищи, всего один пример. Госплан СССР планирует производство определенного количества обуви. Фабрикам спускаются цифры, даются фонды, утверждаются образцы. Ежедневно фабрики производят разнообразную обувь согласно плану. Много производят, между прочим, больше всех в мире. Затем предприятия свою продукцию передают в торговую сеть. Когда мимо магазина идешь, видишь полки, заваленные товаром. Бери — не хочу. А посмотришь внимательно: не берут! Вот если выбрасывают в продажу чехословацкую обувь «Цебо» или «Ботас», тогда в магазине драка. А наши башмаки годами на полках пылятся. Через два года хранения остатки списывают. Это нормально?

Собрание молчало, с интересом внимая оратору. Поэтому Авдеева продолжила:

— Заметьте, при этом никто не виноват. Все сидят на попе ровно, с премией за выполнение плана. И фабрики, и их поставщики, и даже магазины.

— А почему, кстати? — оживился один из офицеров. — За что магазину премия, если обувь плохо продается?

Авдеева развела руками:

— Потому что магазин делает план на импорте. Горторг выручает, подбрасывает дефицит в нужное время. Ясное дело, не просто так, за взятку. Но это отдельный разговор, и не с вами.

Офицеры переглянулись и, кажется, облегченно вздохнули. Работать дублером ОБХСС им не очень-то хотелось. Едва заметно Лизавета улыбнулась.

— Ладно, согласимся: мы не умеем клепать обувь. Бычков выращивать умеем, кожу выделывать умеем, оборудование на фабриках исправно, а башмаки продаются плохо. Почему?

— Руки у них кривые, — сообщил бойкий капитан. — И колодка неудобная. И фасон не модный.

Авдеева хмыкнула:

— Согласна. Нашу обувь в Чехословакию поставлять бессмысленно.

Когда-то по молодости лет она удивлялась фотографиям в журнале «Физкультура и спорт». Почему наши футболисты выступают в германской экипировке с тремя полосками? Неужели наша промышленность не может одеть лучших спортсменов страны? Несколько позже Лизавета узнала, что «Адидас» давно окучивает эту поляну — он зашел в страну еще при товарище Сталине. Однако доступной эта форма не стала, в ней щеголяли лишь избранные сборники и отдельные партийные бонзы.

Конечно, ЦК КПСС требовал изыскать отечественную форму. И вот что отвечал Спорткомитет СССР: «Наше производство не готово к выпуску конкурентоспособной спортивной обуви. В настоящее время отсутствуют специальные химические материалы, искусственные кожи, оборудование и т. д. Ввиду отсутствия опыта предлагаем продолжить закупки импортной экипировки». Как ни печально, но с остальной спортивной экипировкой дела обстояли так же. Проще казалось купить, чем наладить собственное производство.

Лизавета вздохнула:

— Значит, производя неходовую обувь, мы плохо удовлетворили общественные потребности. Были бы рады «Цебой» народ завалить, но импорта на всех не напасешься. И можно было смириться, махнуть рукой: «ах, не смогла». Но это стратегический вопрос, не только экономический. С военной точки зрения нарушается и боеспособность вооруженных сил СССР. Кроме того, нарушаются права военнослужащих и членов их семей.

— Как это? — не понял капитан.

— А как вы будете воевать в неудобной обуви? Прослеживается плохая тенденция. Сегодня они разучились гражданские башмаки делать, а завтра с военной обувью начнут халтурить?

— Хм, — задумался капитан.

С такого ракурса он на проблему не глядел. А ведь добротная обувка для бойца — первое дело после оружия.