Шестой прыжок с кульбитом

Хмыкнув, я заворочался. Тупая боль давила грудь, а правое бедро пекло огнем. Повернул голову на звук — в углу палаты заседала Алена, увлеченно поедая что-то из глубокой миски. Музыка звучала, скорее всего, из телефона. Привычная картинка, гораздо лучше смертельных сновидений. Прикид Алены показалась мне знакомой. Блин, да это моя любимая футболка и мои любимые шорты!

Девушка ощутила взгляд. Подняла колдовские глаза, улыбнулась ослепительно:

— Здравствуйте вам!

— Приветики, — пробормотал я. — Опять мои шмотки нацепила?

Она мигом подскочила с бутылочкой воды:

— А почему я должна ухаживать за вами в собственной одежде?

Что ж, логично. Тут не поспоришь.

— С наступающим Новым годом! Ну, как мы себя чувствуем, Антон Михалыч?

— Нога болит, грудь болит, — честно сообщил я. — В голове каша.

— А Катя сказала, что вы будете спать еще час.

Хлебнув, я передохнул, дышать было трудно.

— Не угадала твоя Катя, низачет. Давай рассказывай, что со мной.

— Фигня вопрос, — она вытерла мне капли на подбородке. — Рану на ноге почистили и зашили, синяки на груди помазали.

Эта деталь заинтересовала:

— И сколько там синяков?

— «И на груди его сияла медаль за город Будапешт». Но это в песне так, а у вас на груди сияют две синих медали. Но больших. Посмотреть нельзя.

— Почему?

— Там повязка, ребра поломались. В смысле, парочка треснула. Ничего страшного, легкие не проткнулись.

— Хм… Понятно, — оценив ситуацию как терпимую, я задал главный вопрос: — Что с Антоном?

— Он дома. Там Верка и Анька, так что все под контролем. Кровищи было… Но они замыли. Анька так сказала: раз вам ногу заштопали, нечего мальчика в больничку таскать. Шов и так у него появится.

— Появился?

— А то, куда он денется? Девки Тоше грудь намазали чем надо, тугую повязку наложили.

— Что Вера еще сказала?

— Сказала, что ждет вас с нетерпением.

В ехидной интонации я ощутил какой-то подвох:

— Зачем это?

— Мечтает на новогоднюю ёлку вас подвесить. На самую верхушку, вместо звезды.

— Вера вредна, — печально сообщил я. — Вера вреднее вина.

— Чего? — слегка опешила Алена.

— Это не я сказал. Это лозунги атеистов. А они врать не будут.

— Атеисты не попы, — согласилась она. — Зачем им врать?

Меняя тему, я перешел к следующему главному вопросу:

— А где Лёля?

Алена прищурилась:

— В самолете летит ваша кошелка. В направлении Мальдив. Повезло же какой-то дуре… Вместе с двумя другими дурами.

Неласковый тон показался мне чрезмерно агрессивным:

— Хм… Мне кажется, среди них дур нет. Женщины вообще отличаются бо̀льшим умом, чем мужчины.

— Не знаю, — хмыкнула она. — Лично не общалась. Но вкус у вас, Антон Михалыч, разнообразный: одна светленькая, другая темненькая, а третья лысая. Бороздите просторы местных красоток?

Развивать эту тему мне показалось неуместным. Я снова заворочался, подтягивая халат со спинки кровати:

— Помоги встать.

— А вам нельзя, — всполошилась она. — Катя велела постельный режим!

— Ничего, мы ей не скажем. В коридор соваться не стану, всего лишь в туалет пойду, — в подтверждение своих слов я показал пальцем на дверь, что белела в трех шагах. — С костылями на одной ноге дошкандыляю.

— Смотрите, Антон Михалыч, — бросила она предупреждение мне в спину. — Если у Тоши шов разойдется, плешь вам проедать не станут. Верка сразу прибьет.

М-да, реальная угроза. Но путь недолгий, всего несколько прыжков. И два притопа, три прихлопа. Будем ползать аккуратно, не спеша. Из туалета я вернулся в благодушном настроении и умытым. Нога ныла, однако в рамках приличия. Модная девица Беляш продолжала вещать из телефона. Теперь она исполняла песню, где речь шла о лжи и предательстве. «Я должна была догадаться: уйду в одиночестве. И это лишний раз доказывает, что кровь, которой ты истекаешь, это просто кровь, которую ты задолжал». Хм, опять эта вахластая и угловатая девчонка попала в точку.

Алена на прежнем месте уплетала то, что раньше не доела, какой-то салат. Неторопливо допрыгав до стола, я присел рядом и вытянул ногу. С переходами справился легко, навыки работы с костылями никуда не делись. Полезная это вещь. Я поискал глазами еще одну полезную вещь, но не нашел:

— А где мой телефон?

— Кирдык вашей мобиле, — прошамкала она. — Сначала ее прострелили, а потом она утонула. А симка вон там, в пакетике.

Плохая новость вызвала огорчение и досаду. Проклятые злодеи! Новый аппарат купить несложно. А если симка повредилась и контакты улетели? Геморрой и головняк в одном пакете. Пришлось прерывать концерт певицы Беляш и вспоминать номер соседки Риты. Память не подвела, и соседка оказалась доступна. К огромному облегчению, она пребывала в моей квартире, где занималась важным делом, уборкой и кормежкой зверинца.

— Меня Анечка попросила, — сообщила она. — С собачкой я уже погуляла, цветы полила, грязное белье в стиралку закинула.

С сердца прямо камень свалился. Нет, Анюта это нечто! Никогда с ней не рассчитаюсь. Из беды вытащила, и все мелочи предусмотрела.

А Рита внезапно добавила:

— Антошик, Аня разрешила мне кушать, что захочу.

— Да кушай ради бога! Только ничего особенного там нет.