Шестой прыжок с кульбитом

Душевные терзания и дизайнерские изыски прервал волкодав Рекс. Он радостно заскулил во дворе, с повизгиванием и взлаиванием. И тут же на кухню заглянула Вера.

— Дед, атас, — прошипела она шпионским голосом. — Ваши родители явились.

У каждой женщины припасены особые обертона в голосе. Нюансов полно, но ничего приятного я в этом конкретном тоне не расслышал. Смертельно обиделась Вера за мое очередное ранение, ведь ее парень опять пострадал. И ей, кстати, волноваться вредно. Ничего не поделаешь, виноват кругом я один. Ладно, это все лирика. Буду замаливать грехи кухонными подвигами.

Вера скрылась, а мне пришлось хватать костыль и срочно нырять в собственную квартиру. Черное одеяло отработало четко, доставило точно по адресу. Здесь наблюдалась сонное царство: овчарка нагло дрыхла на диване, а кошка оккупировала койку в моей спальне. Бросили детей, лентяйки. Ругаться и демонстрировать власть я не стал — кормящим мамашам иногда тоже отдыхать надо. Лишь горный лев располагался на старом месте, в гостевой спальне. Естественно, посреди кровати. Наполнив миски едой, я переоделся и прилег рядом.

— Судьба разбросала нас по диванам, — пробормотал тихо, укрываясь пледом.

Дикий зверь подполз и моментально пристроился под бочок. Накрыв его рукой, я заодно прикрыл глаза. А затем, оставив тело отдыхать, переместился душой к Антону. Вмешиваться в события не собирался, интересно было просто понаблюдать.

Здесь творилась суета под названием «украсить праздничный стол к приему гостей». Последние штрихи, так сказать, и занималась этим Вера. Металась как угорелая, а помощник Тоша путался у нее под ногами. Ну да, с палочкой и костылем особенно не разгонишься. Впрочем, правильно выкладывать салфетки и вилки он все равно не умеет.

Однако родители быстро не появились — видимо, устроили осмотр дворового хозяйства. Любопытство отца с матерью понятно, порядок надо проверять. Как говорится, без контроля даже хорошие люди портятся. Родителей тут не было три недели, уезжали на курорт. В начале декабря отцу обломились санаторные путевки в Ессентуки, глупо было бы отказываться. Пусть и зима, не бархатный сезон. Здоровье дороже, как ни крути.

Наконец, открылась дверь. И в комнату вошли гости, веселые и румяные. Верхнюю одежду они оставили в коридоре, а в руках тащили по приличной сумке. Улыбка сползла с маминого лица:

— Господи боже мой! — воскликнула она вместо приветствия. — Антоша, почему ты опять на костыле?

Отец от комментариев воздержался, лишь крякнул с досадой.

— Ерунда, ма, — солидно соврал парень. — Катался на лыжах, нога подвернулась.

— Да? — засомневалась мама. — Сильно упал?

— Ударился слегка, и на ветку напоролся, — он даже глазом не моргнул. — Здравствуйте! И с Рождеством.

Антон полез обниматься, а Вера твердо заявила:

— Вы не волнуйтесь, тетя Лида, у меня все под контролем. Ногу мазью мажу, перевязки делаю. Через неделю будет козликом скакать.

Но сбить с мысли маму еще никому удавалось.

— Ну-ка, сына, покажи, — заявила она решительно.

— Зачем? — Тоша отступил, делая шаг назад.

Мама, наоборот, придвинулась:

— Давай-давай, снимай штаны.

— Да чего там смотреть? — уверенности в голосе парня не было.

Мама пропустила возражения мимо ушей. Не дожидаясь выполнения команды, она присела и сдернула треники. Антон едва успел придержать трусы.

— Хм, — сообщила мама удивленно. — Странно. Обычная повязка, крови нет. А где болит?

— Нигде не болит, — отрезал парень, нервным движением подтягивая штаны на место. — Говорю же тебе: ерунда. Просто врач посоветовал ногу не нагружать.

Мамин взгляд скользнул по комнате. Узрев кота, она переключила внимание на новый объект.

— Лапик, Лапик! — засюсюкала бывшая хозяйка.

Кот, дрыхнувший у теплой стенки печи, приоткрыл один глаз, чтобы укоризненно взглянуть на оратора. С раннего утра Вера колотилась на кухне, и Лапику из обрезков много чего досталось. Поэтому потискать себя он дал, но без всякого восторга. Тем временем отец начал выгружать гостинцы — свертки, пакеты и банки. Возня с котом задевала его мало, у них всегда были натянутые отношения, напоминающие вооруженный нейтралитет.

— Батя, ну зачем? — насупился Антон, помогая разместить груз на подоконнике. — У нас без того еды полно, на целый взвод хватит.

— Всякого полно, а такого нет, — хитро прищурился отец. — Вот, балык из холостого осетра. Красота! Дальневосточные деликатесы в нашем магазине не купишь. Глянь: это крабы, а это креветки. Еще печень трески. А здесь редкий морепродукт, осьминог в остром соусе.

— Амурскую икру зря тащил, у нас своя есть, — парень попытался вернуть банки в сумку, но мама пресекла эти потуги на корню.

— Девушкам в интересном положении нужно разнообразно питаться, — вставила она важную мысль.

Вера промолчала, хотя не любила икру ни черную, ни красную. Однако есть вещи, с которыми не поспоришь. А вот солидная трехкилограммовая банка ее восхитила.

— Ой, жупановская селедка! — обрадовалась она. — Маслом залить, укропом посыпать… Давайте откроем?