Шестой прыжок с кульбитом

Видимо, содержание алкоголя в крови больной зашкаливало — Марфа стыдливо опустила глаза. Многие люди твердят, что здоровье для них дороже всего, однако никто этого правила не соблюдает. Вчера у поварихи случился день рождения, к ужину наготовили всякого и много. И так вышло, что на дачу заглянул генерал Куликов, сменивший Захарова на посту начальника Генерального штаба. Старшину Марфу Ивановну со старшиной Митричем он знал давно, в узком кругу посидели без чинов. Видимо, хорошо посидели.

— Поджелудочная железа, голубушка, это вам не шутки. И острая фаза — последний звоночек. Теперь строгая диета, — доктор вынес приговор, баюкая румяный окорок. — Ничего жирного, жареного и копченого. Категорический запрет на алкоголь. Также не следует использовать пищевые приправы, особенно острые.

— Манная каша? — догадалась Марфа, поджимая губы.

— Таковы реалии, — доктор направился на выход. — Только каша будет завтра. А сегодня вообще ничего не будет, вам назначен разгрузочный день. Разве что таблеточки и укольчики в ассортименте. Думаю, в процедурной уже готовятся к сеансу связи.

Что же, хорошо, что так. Из палаты Марфы я перешел в свою палату, где разместился маршал Захаров. Подоткнув под голову две подушки, он смотрел фильм на планшете. Судя по звукам, там гремело военное кино.

— Ну что там Марфа? — оживился маршал.

— Жить будет, — философски ответил я. — Какое-то время будет грустно жить, без коньяка и копченостей. Вас с Митричем, кстати, это тоже касается. Раздухарились, понимаешь, старики-разбойники… Небось, пока всё не выпили, не угомонились?

Захаров ловко ушел от ответа встречным вопросом:

— Я проштудировал книги, что вы мне дали. Как думаете, советские люди лояльны по отношению к государству?

В прошлый раз я снабдил пациента целой стопкой книг, безжалостно ободрав обложки и срезав листы с выходными данными. Варварство, конечно, но красиво делать было некогда. Вот следующая партия книг будет выглядеть аккуратно, с фальшивыми обложками и незаметно удаленными страницами.

Однако быстро маршал читает, настоящий профессор… И еще несколько удивлял вопрос о лояльности. Эта тема мне казалась не главной в том ряду, что мы обсуждали. Хотя…

В переводе с французского «лояль» означает «верный». И эту верность следует понимать как обоюдную. Верность гражданина своему государству предполагает готовность следовать его законам и правилам. Впрочем, гражданская лояльность — понятие растяжимое. Внешне она кажется истинной, в то время как человек может придерживаться заявляемой позиции только на словах. Смуты и народные волнения тому подтверждение — они случаются в тех странах, где истинная лояльность граждан опускается до крайне низкого уровня. И неважно, вооруженный конфликт там или невооруженный, это уже не лояльность.

Лояльность может принимать причудливые формы, когда человек верен и государству, и своему профессиональному долгу. К примеру, верный клятве Гиппократа врач оказывает медицинскую помощь и своим бойцам, и солдатам противной стороны. В таких случаях применим термин «двойная лояльность».

А еще бывает явная неверность, когда граждане страны таковыми себя не считают, открыто требуя выезда за границу. Это серьезная проблема, глубину которой правители Советского Союза еще не осознали. Ведь осложняя жизнь «отказникам», власть накаляет обстановку не только внутри, но и в мире. Тут действует закон крысы, припертой к углу: когда людям делают гадости, они начинают огрызаться очень громко.

Вслух я сказал осторожно:

— Государство существует для людей, а не наоборот.

— Ясное дело, — кивнул маршал. — У нас государство рабочих и крестьян. Смотрите: бесплатная медицина, бесплатное образование, бесплатное жилье. А пансионатов с санаториями сколько настроили? Тыщи по всей стране. Развивается наука, спорт, культура и искусство. Реально работают социальные лифты.

— Вам бы лектором общества «Знание» трудиться, — хмыкнул я.

— Не пойду, — открестился он. — Мелко плавать — дно задевать. У маршала зарплата больше.

— Говоря о лояльности, возьмем для примера Солженицына. Вот что говорят о нем либералы: «Без его книг, перехватывающих сердце, нет боли за Россию, с которой не расстаешься, пребывая внутри его произведений. В книгах Солженицына незаживающая рана правды, которую он открыл нам и всему миру». Как считаете, этот человек патриот, болеющий за свою страну, или тонкий демагог, стремящийся к очернению?

— Тоже мне, нашли пример лояльности, — фыркнул Захаров. — Правильно говорят его критики: Солженицын — это рвотный рефлекс, выложенный на бумагу. Подонок, врун и предатель. Гений плевка. Сознательный диссидент и типичный враг народа. Он не против коммунизма выступал, он против России бочку катил. Да вы взгляните на фото! У него это все на лице написано. Иуда… Что касается литературы, он вообще не писатель. Корявый крючкотвор. Какой, нахрен, нобелевский лауреат? Нет, здесь чистая политика, и не более того. Свои награждают только своих.

Литературный спор в мои планы не входил, поэтому я неожиданно вопросил:

— Как вы думаете, почему Сталин ликвидировал ленинскую гвардию?