Шестой сон

– Я – это будущий ты, у меня уже мозоль на языке повторять это. Мое поле зрения шире твоего, и я вижу то, чего не видишь ты. Знаешь, я не похож на тебя, проводящего жизнь между страхами и желаниями. Ты – капризный и пугливый ребенок, я так воспринимаю тебя. И тебе бы следовало поблагодарить меня, поскольку я не только заставляю тебя смотреть на вещи шире, но и задаю тебе цель: «Атон».

Молодой Жак подавил гнев и сел рядом с Ж.К.48:

– И что же мы теперь будем делать, мсье Всезнайка?

– Ну… после небольшого «неприятного поворота», вполне счастливо завершившегося, начнется период обучения и восстановления сил. Насколько я помню, потом было очень даже неплохо. Так что приготовься к спокойному существованию. Сумеешь ли ты оценить его? – Ж.К.48 миролюбиво протянул ему бокал пина-колады. – Разве нам не хорошо вдвоем в этом сновидении?

В качестве ответа Ж.К.28 сделал глоток воображаемого коктейля.

– Скажите честно, почему вы это делаете? Ну, встречаетесь со мной… Только чтобы испытать «Атон»?

– Скорее ради удовольствия воссоединиться с «собой в молодости». Помнишь слова: «Если бы молодость знала, если бы старость могла»?

– Да, помню. Кто только эти слова не произносил. Кажется, первенство принадлежит поэту Анри Этьену, он жил в XVI веке. Но времена меняются. В наше время молодость, благодаря Интернету, знает все или почти все, а старость, благодаря деньгам, «может».

– Я говорю не о материальном, но о чувствах, эмоциях. То есть о том, что не могут гарантировать ни деньги, ни здоровье. Именно поэтому я здесь. А не только для того, чтобы информировать тебя и направлять. Я здесь для того, чтобы заставить тебя осознать настоящее, а также возможности будущего – твоего будущего. Осознание и перспектива. Вот слова, которые направляют меня к тебе.

Ж.К.28 по-прежнему сомневался. Мужчины смотрели на негаснущий восход.

– А, вот еще что: как тебе Шамбайя?

49

Прохладная рука скользнула по его лицу. Жак узнал прикосновение.

– Вы проснулись, мсье Кляйн?

Шамбайя положила пальцы ему на веки.

– Вот уже двое суток, как вы беспрерывно спите, и мы начали тревожиться. С вами все в порядке?

Он почувствовал, что вспотел. Стояла жара, в воздухе плавали пылинки, жужжали мухи.

– После всех перенесенных испытаний вашему телу необходимо было восстановиться. Мы терпеливо ждали. Надеюсь, я вас не разбудила.

– Что произошло?

– Похитив вас, малайцы потопили ваш катамаран, а затем Фрэнки все взял в свои руки. Он очень отважный. Он привез вас обратно на остров. Вас там лишали сна. Это было невыносимо…

– Я думал, что сойду с ума.

– Мы считаем сон более важным, чем бодрствование. Можно долго спать, но нельзя долго бодрствовать. Недостаток сна убивает. Уйти от реальности легко.

– Я впитываю каждой клеткой эти важнейшие сведения.

Она протянула ему стакан воды, и он с наслаждением осушил его.

– В этом мире все решает равновесие. Мы откроем вам наши тайны, а вы нам – свои. Ваша мама была довольно скупа на рассказы о вашей деревне, Париже, и ее нравах. Я помню, она говорила, что здесь все хорошо, а там – все плохо. Я знаю, что это не так. Я хочу как можно больше узнать о вашем языке, о ваших песнях, о предметах повседневной жизни.

Жак Кляйн поднялся, чтобы прогуляться по деревне, а заодно взглянуть на забор, который сооружали под руководством Фрэнки. Шамбайя составила ему компанию.

– Ваш друг считает, что наемники снова нападут на нас, – сказала она. – Хотя бы для того, чтобы уничтожить все улики. Фрэнки говорит, что нападение – лучшая защита. Кто первым нападет, тот и победит. О, ваш друг – энергичный человек. Нам такие нужны. Наша культура сна делает нас неприспособленными к… жестокости реальной жизни.

– Раз вы интересуетесь нашей культурой… У нас был поэт, Шарль Бодлер. Он написал стихотворение «Альбатрос». Эта крупная птица царит в небе, но совершенно неуклюжа на земле.

Поэт, вот образ твой! Ты также без усилья
Летаешь в облаках, средь молний и громов,
Но исполинские тебе мешают крылья
Внизу ходить, в толпе, средь шиканья глупцов[1]

.

– Но исполинские тебе мешают крылья… – задумчиво повторила Шамбайя. – Эта птица может летать в небе, но не может ходить по земле…

– Да, то есть в одном случае крылья – это достоинство, а в другом – недостаток. Вот вы, например, умеете видеть яркие сны, но вы не умеете сражаться.

Незрячая девушка понимающе покачала головой.

– Как бы мне хотелось выучить ваши песни, – сказала она.

– Это не песни, а стихи.

– Я имела в виду тексты, которые соединяют вас, которые позволяют разблокировать энергетические узлы. Разве это не песни?

Внезапно Жак увидел Фрэнки.

– Ну что, спящий красавец, пробудился от поцелуя принцессы Шамбайи? А я уж собирался пойти тебя растолкать. Мы намерены атаковать этих ублюдков вечером, но мне понадобится твоя помощь, а то вдруг я усну во время операции. За время пребывания на острове мое самочувствие улучшилось, но у меня все же может случиться приступ.