Шестой уровень

Но вот грузное тело легло в люльку. Нет времени переводить дух, охранники могут вернуться в любой момент. А еще надо успеть свернуть с пластиковой бутылки герметичную крышку и брызнуть несколько капель крови на кровать, на пол, за подоконник…

– Я держу, держу! – Турецкий подхватил капитана под мышки и втащил его в комнату.

Кирюха прыгнул следом. Вдвоем они перенесли тело в ванную, затем возвратились к окну.

Александр запрыгнул в люльку.

– Жми на этот рычаг, – подсказал ему Кирюха. – Отпустишь, эта штуковина сразу остановится.

– Дай мне кейс, он там, под кроватью.

Люлька подкатывает к противоположному углу дома. Турецкий вынул из кейса свой старый шерстяной свитер, намотал его на кулак и одним резким ударом разбил окно. Жаль, осколки разлетелись как-то тихо. Погромче бы, поэффектней…

Так, люлька свое отработала.

Осторожно, чтобы не пораниться торчащими из рамы стеклами, Александр проник в окно. Перебрался на пожарную лестницу. В одной руке кейс, в другой – бутылка с кровью. Быстро спустился, перепрыгивая через несколько ступенек, оставляя за собой тонкий кровавый след.

Наконец нижний этаж. Изнутри дверь открывается просто, без ключа. Турецкий выглянул на улицу. Внутренний дворик пуст. Вышел, закрыл за собой дверь. Прислонившись спиной к стене, снял растоптанные ботинки, надел новые лакированные туфли. Бутылка, свитер и ботинки исчезли в кейсе…

* * *

Александр подошел к стойке администратора. На этот раз дежурит мужчина. Приветливо улыбается.

– Я хотел бы взять из сейфа свою вещь,– обратился к нему по-английски Турецкий и показал ключ от своего номера.

Спустя минуту портье протянул ему бумажный сверток, спросил неожиданно:

– На улице не холодно без плаща?

– Я на машине. Аригато.

Из ресторана вышли двое громил с оттянутыми пиджачными карманами. Турецкий прежде не видел их в лицо, но сразу понял – они. Быстро управились с завтраком…

Втроем зашли в лифт. Громилы над чем-то хихикали, у них хорошее настроение, они еще ни о чем не догадываются.

Турецкий невольно улыбнулся – все-таки наша взяла. Вышел на восьмом этаже. Громилы, что вполне естественно, поехали до девятого.

– Вернулись, голубчики!– сообщает Козлов, когда Александр стучит условленным кодом в дверь профессорского номера. – Ну и рожи у них! Бросаются к окну! О, люльку увидели! Все по плану, братцы! Отбой!

…Турецкий бросил короткий взгляд на часы. Полдень. Минуту назад позвонил Сотников. Профессор из здания не выходил. Значит, запас времени еще есть…

К счастью, агенты японской разведки, заглотив наживку, сразу пошли по ложному пути. Даже не перекрыв все входы-выходы из отеля, они начали прочесывать пожарную лестницу, затем вызвали собак, которые неожиданно, прямо посреди улицы, потеряли след…

За всей этой суетой наблюдал Козлов. Самодовольно улыбаясь, он докладывал по рации о каждом шаге противника. Вероятно, рассказы сотрудников отеля также не принесут положительных результатов. Особый допрос устроят гостиничным секьюрити, но те будут клясться, что никто, кроме постояльцев, мимо них в это утро не проходил…

Александр и Кирюха пытались привести Немого в чувство. Они уложили его в ванну, пустили холодную воду, но сознание капитана было настолько затуманено, что через час водных процедур он едва, мог пошевелиться и лишь протяжно мычал:

– Не зна-а-ааа-ю… Не зна-а-ааа-ю…

Плачевное зрелище.

Дольше держать Игоря Степановича в холодной воде было нельзя. Пришлось обернуть простыней, перенести в комнату, усадить в кресло и ждать, когда сознание вернется к нему. Немой обязательно должен был встать на ноги, иначе операции грозил глупейший провал… Казалось бы, все предусмотрели, но в итоге капитан оказался совершенно нетранспортабелен. А выносить его из отеля на руках, при этом не обратив на себя внимания, не то что практически – теоретически невозможно.

Оставалось надеяться на то, что профессор будет торчать в театре до поздней ночи.

– Да уж, сами загнали себя в клетку… – проговорил Кирюха, развешивая на горячей трубе капитанские вещи. – Теперь ни бзднуть ни перднуть… Ну и влипли…

Тут он сделал какое-то неосторожное движение, и рукав рубашки с треском разъехался по шву.

– Ч-черт! Все не слава Богу!

Вдруг что-то тихо звякнуло, ударившись о пол. Кирюха присел на корточки, провел ладонью по гладкому кафелю.

– Саш, иди сюда! Быстро!

Через мгновение Турецкий очутился в дверном проеме.

– Как ты думаешь, что это такое? – К подушечке Кирюхиного пальца прилипла крошечная железная пластина серебристого цвета. – Только что выпало из рубашки нашего толстяка…

Александр взял пластину, поднес ее глазам, после чего растерянно присвистнул:

– Отлично. Они знают, что мы здесь…

– Кто знает? – удивленно раскрыл рот Кирюха.

– Японцы…

– Откуда? Каким образом?

– Это маяк… Самый элементарный из всех, что только существуют… Посылает устойчивый радиосигнал… Это они нас обманули, а не мы их. Это мы действовали, братцы, строго по их плану. Обманули нас, как малолетних сопляков…

Кирюха ошарашенно хлопал глазами. Может, Турецкий шутил? Нет, на Александре не было лица, да и ситуация для таких шуточек явно неподходящая…