Шестой знак. Том второй

– Вот то-то и оно, – заметив мою улыбку, наставительно поднял палец дед. – А подарок мой был особенным. С секретом. Во-от.

Под его торжествующим взглядом я сама не заметила, как улыбнулась.

Ну, блин. Как ты хошь, но не могу я на этого типа смотреть, как на врага. Мелкий он совсем, тщедушный, да и противник из него какой-то… несерьезный. Пыжится-пыжится, как испуганный котенок перед здоровенным барбосом, а толку с этого – ноль. Смешной, право слово. Как бы не зашибить сгоряча.

– Душой к подарку прикипела, небось? – горделиво приосанился водяной, выпятив тощую грудь. – Сама ко мне вернулась? Вот то-то ж. Стал-быть потянуло обратно к водичке-то. Позвала она тебя, вот ты-то и откликнулась. Поэтому теперича я и говорю, что ты моей стала. Как и обещал – русалкою тебя сделаю. Будешь самой красивой у меня в тцарстве!

Он так важно раздулся и с таким довольным видом разулыбался до ушей, что мне аж неудобно стало его разочаровывать. Несмотря на то, что какое-то время назад я действительно испытывала сильное желание стукнуть его по лысоватой макушке и из вредности отобрать украденный гребешок. А теперь… ей-богу, он настолько забавный и весь такой прямо сказочный, что у меня рука не поднималась дать ему подзатыльник! Невероятно, но при всей своей наглости дедок выглядел на удивление беззащитным. Как ребенок, который с какого-то случая вдруг возомнил себя главным и которого до этого дня родители не решались выдрать ремнем.

Посмотришь на такого и думаешь: выдрать-то его, может, и стоило, но… блин, жалко ведь! Такой колоритный персонаж! Ну как на него сердиться?

– Де-еда-а, – наконец, ласково позвала я, всей кожей чувствуя, как напряглись мои парни. – Дедуль, ты глаза-то разуй: ты на мне свое платье видишь, а?

Водяной тут же снова насупился.

– Куда его дела, негодница?! Кому отдарилась?!

– Никому. Мало оно мне стало, вот и не ношу.

– Да быть того не может!

Я виновато развела руками, словно говоря: ну извини, не подошел размерчик-то. После чего водяной внезапно сник, как-то разом сдулся и смешно растопырил уши, сделавшись совершенно несчастным.

– Это чегой-то получается… у меня не будет новой русалочки, да?

Я смиренно опустила взгляд.

– И чарам моим ты не поддалась, да? – печально заключил водяной. – Не опутали тебя своими сетями, не спеленали по рукам и ногам, не привили любови всесильной к водам речным и озерам лесным?

– Увы, – вздохнула я. – Наверное, не гожусь я, дедуль, в русалки. А за платье тебе все равно спасибо – выручил меня твой подарок неимоверно. Собственно, я поблагодарить-то и зашла.

– Да? – неожиданно плюнул на печаль дедок и тут же подозрительно сощурил глаза. – А чем благодарить-то будешь?

Я хмыкнула.

– Советом. Хочешь владения свои сохранить? Старые реки сберечь, а новые приобрести?

– Дык кто ж не хочет, – настороженно отозвался водяной. – Неужто у тебя такие есть?

– Есть, – не стала отрицать я. – И немало. Только за них побороться придется, отец. И дотуда еще добраться надо. Ты как, не обленился еще на старости лет?

Он задумчиво пожевал губами.

– А далече идти-то?

– Далече, отец, – посерьезнела я и осторожно сообщила: – Очень скоро Элойдэ-шаэрэ вернется туда, где ему и положено быть – на Во-Аллар. Вместе со всеми своими жителями, людьми, нелюдями, лесами, полями и реками. Соответственно, и с вами тоже…

– Не хочу! – тут же завопил дед, вцепившись в первую попавшуюся корягу. – Никуда отсюда не пойду! Ни за что!

Я сокрушенно вздохнула.

– Собственно, я не спрашиваю, а всего лишь извещаю, что так будет.

– НЕ ПОЙДУ! НЕ СТАНУ! Так все и знайте! – заверещал водяной, опасно раскачиваясь на дрейфующем пне. – Не пойду ни в какой новый мир!

– Вообще-то он не новый, а старый…

– Наплевать! Все равно не пойду! Он мне не нужен! Не хочу я туда! Не буду!

– А если ты там окажешься единственным представителем своего вида? – вкрадчиво спросила я.

– Тем более! – почти завизжал дед, и вода под пнем снова вскипела. От него к берегу пошли весьма приличные волны, сама вода потемнела, под ней заметались какие-то неясные тени – не иначе русалок напугал, ненормальный. Вот щас как инфаркт их всех хватит, так и получится, что это я во всем виновата.

– Не надо нам ничего! Ни мира нового, ни рек ваших дурацких! Сами справимся!

Ну, мать моя… сейчас у него полноценная истерика будет.

– Небось, тыщу лет тут прожил и еще две тыщи проживу!..

Я подождала, пока разбушевавшийся старикан выдохнется, а как только он умолк, чтобы перевести дух, с самым невинным видом заметила:

– А в том мире водяных больше не осталось…

– И что? – тяжело отдуваясь, просипел малость надорвавший голос дед, буравя меня злыми глазами.

– Как это, что? Там же территорий неосвоенных – тьма! Леса, озера, реки, моря… их там столько, что Элойдэ-шаэрэ по сравнению с ним – пустыня! Там куда ни ступи – в ручей попадешь! Куда ни поверни, все равно в озеро какое-нибудь уткнешься! И представляешь – на все это богатство – ни одного речного тцара!

У дедка что-то изменилось в глазах.

– Как это? Что… совсем никого?

– Ты первым будешь, – очень серьезно кивнула я.