Шестьсот дней и ночей в тылу врага

В темной роще густой
Партизан молодой
Притаился в засаде с отрядом.
Дождь и ветер утих и на листьях сухих
Груда мертвых
Фашистов лежала.
Ни жена, ни сестра
Нас не ждет у окна,
Мать родная на стол
не накроет.
Наши семьи ушли,
Наши хаты сожгли,
Только ветер в развалинах воет.
И летит над страной
Этот ветер родной,
Он считает и слезы, и раны,
Чтоб могли по ночам
Отомстить палачам
За позор и за кровь партизаны.
Ночь упала, тиха,
Но светила луна,
Только в роще костер разгорался,
Там немецкий обоз
Полетел под откос,
На поставленной мине взорвался…

В штабной землянке сидели комиссар объединения Бондаренко, секретарь окружкома партии Суслин и начальник штаба Гоголюк. Бондаренко достал из планшета бумажку, подал.

— Вот, читай!

Я взял листок, поднес к глазам.

«Радиограмма. Майору Лейош. Немедленно сообщите штабу полка, сколько солдат дезертировали из батальона.

Подпись: штаб полка — Альтер.

Ответ штабу полка, Альтеру.

Доношу, что из батальона дезертировали: Ковач Дыдла, солдат, 1910 года рождения; Боды Золшан, солдат, 1921 года; Каршан Фаер, солдат, 1911 года; Кига Ференс, ефрейтор, 1912 года; Миш Люф, солдат, 1917 года; Дымер Фернс, солдат, 1918 года; Виэк Вендел, солдат, 1917 года; Раб Ласло, лейтенант, 1918 года; Надь Юзеф, солдат, 1918 года; Вебер Лейош, солдат, 1918 года; Вижем Ленголя, солдат, 1918 года; Брашкович Мейер, солдат 1916 года. Подпись: майор Лейош».

— Половина этих «дезертиров» находится у нас, — сказал мне Суслин. — Что будем делать с ними? Своих кормить нечем, а тут нахлебники.

— Почему нахлебники? Бойцы! — не согласился Бондаренко.

Еще летом у нас возникла мысль создать из пленных венгров, чехов и немцев партизанский отряд. Пленные венгры заявили, что они не хотят драться против русских. Действительно, случаи перехода венгров и чехов на сторону партизан участились.

Будучи в Москве, в сентябре 1942 года, я разговаривал в Коминтерне с Георгием Димитровым. Он одобрил наши намерения создать интернациональный партизанский отряд. Такого мнения придерживались и венгерские товарищи, с которыми мне пришлось тогда говорить.

И вот перебежчик Венголя положил начало созданию интернационального партизанского отряда. Правда, отряд был небольшой — всего 23 человека, но значение его было велико.

Перешедший на нашу сторону из 108-й венгерской бригады солдат Невои Ласло сказал нам:

— Я не фашист. Людей русских не убивал. Ненависть к фашизму и здравый рассудок побудили меня перейти к вам. Я хотел быть только ученым, а не убийцей. Но раз идет война, то я хочу вместе с вами драться с фашистами и быть участником освобождения народов Европы от гнета гитлеризма.

В интернациональный отряд мы принимали только добровольцев. Пленным и перебежчикам предлагалось самим определить свое место, не спешить с решением, подумать. Да я нам нужно было время для того, чтобы лучше присмотреться к ним. Ведь мы имели дело с людьми, которые служили в фашистской армии. Одни сразу просились в бой и шли на подвиг, другие держались особняком, настороженно.

Естественно, что тем и другим мы не верили сразу, вначале посылали на небольшие задания, использовали для пропагандистской работы среди противника.

Прошло немало-немного двадцать лет, но я до сих пор храню в памяти образ смуглого, с горячими глазами, очень подвижного солдата 108-й венгерской бригады Невои Ласло. За светлый ум и честность он был назначен комиссаром группы венгров в интернациональном отряде. Невои сочинял, писал от руки и печатал на пишущей машинке листовки, обращения к венгерским солдатам и офицерам, вел большую работу среди партизан интернационального отряда. Это он помог подготовить солдата Яноша к самоотверженному подвигу. Вот как это произошло.

Однажды я увидел Невои Ласло стоящим у входа в штабную землянку под проливным дождем.

— Здравствуйте, товарищ Ласло! — приветствовал я его. — Вы что же, решили на ночь холодный душ принять? Пойдемте в землянку.

— Это хорошая погода, товарищ командир. Пройдет наш Янош.

В штабе нас встретил начальник оперативного отдела подполковник Матвеев. Здесь находился и прибывший на инструктаж для выполнения боевого задания солдат 108-й бригады Янош. Открытый взгляд, спокойное твердое выражение лица убеждали нас, что он выполнит наше задание. Матвеев доложил обстановку. Оказалось, что два батальона войск СС, 108-я и 102-я венгерские бригады готовятся прочесать леса в направлении сел Ямное и Смелиж.

Матвеев попросил Ласло доложить, как будет направлен солдат Янош во вражеский стан, но Ласло смутился.

— Вы сами… Я плохо говорю по-русски, — проговорил он.

Матвеев начал докладывать.